Проект «Сколково. Хронотуризм». Сталинский сокол

– Ясно, – Петр присвистнул и забарабанил пальцами по столу. – Но как же вы собирались участвовать в этом мероприятии? Любой инспектор поместил бы вашу персону в первую десятку подозреваемых.

– У меня будет алиби. Я буду находиться в поле зрения шести полицейских. Да и потом мои финансовые дела теперь не так уж и плохи.

– А как Джонсон собирался обеспечить вам алиби? Он вам рассказывал о своем плане?

– Да, господин инспектор. Американец должен произвести некий отвлекающий маневр, во время которого я и подменю картину, отключив ее от последнего контура. Далее я…

– …подтверждаете подлинность, и подделка преспокойно уезжает в реставрационную мастерскую, в то время как ваш подельник без особых трудностей выносит оригинал из здания музея. Так?

– Так, господин инспектор.

– А как вы, ради всего святого, собирались пронести картину мимо постов охраны?

– В тубусе из-под швабр, – смутился ван дер Гус. – Джонсон уже полмесяца работает там уборщиком. На него уже и внимание перестали обращать. Раньше хоть пропуск спрашивали, а теперь примелькался.

– Как все просто, – с изумлением покачал головой Петр.

План, составленный таинственным незнакомцем, был абсурден и невероятен, и в то же время точен, как самая мощная и хорошо отполированная линза. Безошибочно вычленив в плотной музейной защите слабое звено, американец подкупил Эрика, посулив ему спасение от долговой ямы. Все, что ему оставалось сделать, это, ну, скажем, сунуть отвертку в розетку. Шума будет много – искры, спецэффекты, визг музейных сотрудниц, которые в изобилии водятся в подобного рода заведениях. На подмену одной единственной картины времени более чем достаточно.

Но самое главное: музейный воришка и его подельник американец останутся вне подозрений. Полиция, конечно, возьмется прорабатывать вариант с лживым подтверждением подлинности, но шесть свидетелей в форме будут гарантом кристальной честности ван дер Гуса. Все, что надо сделать толстяку, это поставить оригинал рядом с копией, а потом, когда начнется «представление», унести нужный экземпляр.

– Вы знаете, где живет, этот самый ваш Джонсон? – Продолжил допрос Васнецов.

– Нет, – замотал головой Эрик. – Джонсон всегда уходил и приходил один. Обычно мы с ним встречались в баре, обсуждая некоторые моменты нашего общего дела. Когда я был ему нужен, он легко мог найти меня дома или на работе. Что вы теперь будете делать? Арестуете американца?

– А толку? – наигранно удивился Петр и бросил презрительный взгляд на собеседника. – Ваш Джонсон почти наверняка не тот, за кого себя выдает. Как только он почувствует неладное, то изменит внешность и тут же ляжет на дно. Даже если я, выяснив, где залег преступник, нагряну к нему, основываясь только на ваших показаниях, он рассмеется мне в лицо и скажет, что ничего подобного никогда не делал. Свидетелей-то у вас нет, а мнение человека, согласившегося обокрасть собственный народ, учитываться не будет.

– Что же нам делать? – сник ван дер Гус и умоляюще посмотрел на Петра.

– Что-что? – усмехнулся тот. – Брать вашего приятеля с поличным. Как только он вынесет картину из здания, мы арестуем мерзавца, и он уже не сможет отвертеться. Во сколько назначена операция?

– На два часа дня.

– Замечательно. С процедурой знакомы?

– Да, – радостно закивал Эрик. – Мы перекрываем зал, в котором находится картина, а также галерею, по которой будет следовать полицейская охрана. Броневик подъедет к музею без пятнадцати минут два, после чего, в сопровождении начальника службы безопасности, полицейские пройдут внутрь.

После того как все окажутся на своих местах, я зайду в зал, где в углу уже будет стоять подделка. Сниму со стены подлинник. Безопасник отключит датчик спутникового слежения, воспользовавшись персональным кодом, после чего и должно произойти некое событие, способное отвлечь всех без исключения.

– Безопасник? – закусил губу Васнецов.

– Начальник службы безопасности должен лично удостовериться, что картина покинула помещения музея, – кивнул ван дер Гус. – После того как она ляжет в специальный кейс, он распишется в ведомости и проводит полицейских до внутреннего дворика.

– Отлично, – улыбнулся Петр и залпом допил кофе. – Жду вас у билетных касс в час дня. Если обстоятельства изменятся, или ваш подельник вздумает переиграть ситуацию, я найду причину, чтобы закрыть вас за решетку на долгие годы. Если говорить на чистоту, вы уже набрали на неплохой срок, согласившись на это сомнительное мероприятие. Только от вас, многоуважаемый Эрик, зависит, будете ли вы на свободе или проведете остаток дней тюрьме.

– Что мне делать с деньгами? – ван дер Гус подвинул завернутый в газету пакет в сторону Васнецова.

– Оставьте пока себе, – отмахнулся Петр. – Потом мы их, безусловно, изымем в качестве вещественных доказательств, а пока спрячьте понадежней. Ну что, мы друг друга поняли?

– Поняли, господин инспектор.

– Тогда до встречи.

Выйдя на улицу, Петр подхватил стоящий в общей корзине около выхода зонт и, подняв воротник пиджака, бодро зашагал в центр.