Проект «Справедливость»

Я взял список, недоумевая, что он означает. Маг тыкал пальцем в строчки и на какой-то миг усыпил мою бдительность. А может, ему просто показалось, что усыпил. Его рука скользнула под сюртук и вытащила широкий длинный нож, почти кинжал.

О, это был очень мудрый ход! Если меня нельзя прикончить при помощи магии, то всегда остается старый проверенный способ. Вопрос лишь в том, куда ударить.

Блондин знал об этом. Знал, что место очень важно. Если ударить в живот — это одно, я, вероятно, останусь в строю, если ударить в сердце, то могу отключиться на время.

Маг слегка поднял нож, и это дало мне лишнее мгновение. Я боялся не успеть создать форму и воспользовался тем, что нашлось под рукой, — копьем. Дело решали доли секунды, мне даже не удалось толком развернуть наконечник, чтобы нанести не опасный для жизни удар. Копье вошло в грудь.

Что ж, это крушение моих планов. Я уже совсем было решил, что передам блондина в руки службы безопасности одной из фирм маркиза Ори. Уж они сумеют о нем позаботиться: пожалуй, не убьют, а продержат некоторое время в заключении, а потом попытаются перекупить. Но теперь этот план невыполним. Маг сам выбрал свою судьбу.

Наконечник копья вошел в грудь чуть ниже шеи с небольшим хрустом. Лезвие оказалось очень острым. Оно пронзило тело насквозь. Блондин превратился в подобие бабочки, нанизанной на иголку. Все-таки напрасно он достал нож, напрасно!

Некоторые люди так боятся ближайшего будущего, что готовы рискнуть чем угодно, чтобы его изменить. А ближайшее будущее — не самое страшное по сравнению с тем, когда у человека вообще нет никакого будущего. Мой неудачливый пленник это слишком поздно осознал.

Он упал на пол и вскоре затих, вцепившись напоследок в злополучный список. Я не стал разжимать руку, наверняка этот список был какой-нибудь чушью, призванной усыпить мою бдительность. У меня даже не возникло желания проверить, что же случилось вчера в Тропаревском парке.

Глава вне нумерации

Тем не менее это событие имеет настолько прямое отношение к моей истории, что умолчать о нем просто невозможно.

Итак, поздним вечером, когда редкие звезды казались отражением света фонарей, на скамейке в Тропаревском парке, знаменитом своими речушками и озерами, сидели двое подростков, Четвертак и Мыльный. На самом деле у них были другие имена, но эти клички прилипли к ним примерно год назад, когда парни впервые попали в одну из местных банд.

Четвертак, худощавый шатен со сломанным носом, получил свое прозвище сразу же, когда с гордостью вытащил из кармана редкий юбилейный американский двадцатипятицентовик. Долговязый блондинистый Мыльный сначала был «Верзилой», но потом, когда открыл рот и начал что-то путано и многословно рассказывать, тут же приобрел кличку Мыльный — по аналогии с мыльными операми.

Эти двое парней сидели в темном уголке парка не просто так. Они не ждали своих девушек, не играли в прятки и, уж конечно, не рассуждали о смысле бытия. Они крали сумки у припозднившихся прохожих.

Четвертак и Мыльный относились к редкой породе «гуманистов» в агрессивной среде подростковых банд. У них не было с собой молотка, которым нужно бить жертву сзади по голове, но зато имелась замечательно отработанная схема, направленная в основном на женщин и пьяниц. Мыльный толкал, а Четвертак вырывал. Просто и эффективно. Иными словами, в их работе присутствовала строгая синхронность: они подскакивали к одинокому прохожему, Четвертак вцеплялся в сумку, а Мыльный толкал жертву с небольшого покатого склона. Женщины обычно вскрикивали, взмахивали руками, чтобы удержать равновесие, выпускали сумку и катились под откос, отделываясь синяками или, изредка, переломами. Жертвы оставались живы, а парни гордились этим, называя свою работу «чистой и быстрой». Четвертак даже хвастался своей ловкостью: ведь чтобы женщина упала, сумку нельзя тянуть на себя, помогая жертве устоять, а нужно толкнуть по направлению к ней, чтобы ускорить падение.

В Тропаревском парке было несколько подходящих склонов. Поначалу парни меняли места засад, опасаясь, что их выследит полиция, но время шло, а полиция не чесалась. Местные правоохранители даже ни разу не пришли ни с одной из жертв, чтобы осмотреть место происшествия. Это обнадежило наших оригинальных грабителей-«гуманистов». Их деятельность продолжалась вторую неделю, и они работали лишь в двух-трех точках, просто переходя с одной на другую по нескольку раз за ночь. Пока слухи о «плохом» месте не растеклись по округе, можно снять неплохой урожай.

— Идет, — хрипло сказал Четвертак, гася сигарету о деревянную скамью. — Одна.

Мыльный присмотрелся. Дорожка петляла и поднималась на небольшой холм. Одинокая женщина была совсем рядом, но неподалеку между деревьями мелькали какие-то тени.

— Рядом толпа хмырей, бегать не хоцца. Мы даму уделаем на раз, а бегать не хоцца. Нога болит после вчерашнего, крутит, зараза, в колене. В лом бежать, а?