Проект "Стокгольмский синдром"

— Чувствуешь, как близок твой конец? — насмехается, опустившись на уровень с моим лицом. Даже почувствовала, как ее за хмелённый выдох обжег мою кожу. Проводит по моей щеке ножом, царапая до боли. — Как ты прекрасна, я тебе уже говорила ранее — ангел. Так что ты здесь все еще делаешь, пушинка? Занимаешь вакантное место, а оно мне очень нужно, — еще сильнее заливается хохотом, прикасаясь лезвием к сонной артерии. Она буквально прослеживает за острием, одно лишь движение — и я умру, потому как Диана даже глазом не моргнет, прекратить. Вдруг почувствовала, что ее хватка ослабла на моих руках, и я на свой страх и риск, выдернула свою кисть, затем схватила ту острую ножку от бокала, затем метнула по ней. Девушка не ожидала от меня порыва, попыталась нанести смертельный удар, но с меня ее скинули. Ирина. Моя подруга вовремя подоспела, оттащив подальше Диану. Та забрыкалась и толкнула в грудь Власову так, что та ударилась о стену головой и осела вниз — потеряла сознание. Черт возьми! Мои руки трясутся, но я успеваю подскочить на ноги. Диана стоит неподвижно. Что-то не так. И я сама замерла, увидев, что стеклянная ножка торчит в ее груди, напротив сердца. Как я умудрилась вогнать осколок, уму не постижимо. Я ахнула, подбегая к ней. Диана замертво упала на пол возле Ирины, которая начала приходить в себя.

— Диана? — зову девушку, стараясь оказать первую помощь, но она еле шевелит губами. Что-то говорит, но я не могу понять, потому что звон стоит в ушах. — Что? — попыталась приподнять ее, но она так сильно вдохнула воздух, а затем изо рта пошла кровь. Девушка кашлянула, тяжело и с хрипом. Глаза полумертвые, зрачки постепенно расширяются. Боже, что я натворила. Убила ее. Затем Диана прекращает дышать. Только что на моих руках и глазах умер человек. Пусть она хотела причинить мне зло, но я не желала ей смерти.

Ирина подползла к нам обеим. Как врач, она прощупала пульс на шее у Дианы, и помотала головой, безмолвно говоря, что все кончено. Убрав с колен голову девушки, я закричала.

— А-а-а!

— Оля, — одергивает Иринка, — Оля, послушай меня, прошу, — трясет за плечи, потом обнимает. — Это чистой воды самооборона. Ты не виновата, но или ты ее, или она тебя.

— Я не хотела! — почему я кричу? Черт возьми, слезы льются градом. Меня так сильно затрясло, а в голове помутнело, в буквальном смысле все поросло теменью, и, кажется, я провалилась в бездну, в которой до сих пор вижу потухший взгляд Дианы.

Глава 18

Две недели — большой срок в том, чтобы практически не сталкиваться с любимой женой. Умом понимаю, как сейчас нам двоим хреново — вся ситуация хреновая. И, как из нее выкручиваться, я просто уже не знаю. Наши разговоры свелись в бытовой уровень, а ночи — в каторгу. Хочу приласкать Олю, утешить, и сказать, что мы справимся. Но она закрылась от меня, и любая попытка заговорить с ней о ее переживаниях, мгновенно воспринимаются в штыки. Наверное, мне следует дать ей время, прийти в себя, дать возможность переосмыслить, все, что теперь нам предстоит раскапывать. Только я боюсь, чтобы наша чертова жизнь не развела нас двоих по разные стороны. Я не смогу жить без пушинки в буквальном смысле. Каролина слишком далеко зашла, отнимая у собственной дочери право на личную жизнь. А все из-за того, что попыталась причинить боль мужчинам, которые разбили ее карьеру, ее жизнь.

Моя пушинка сейчас спит, а я продолжаю просматривать фотографии пациентов, и параллельно запрашиваю данные на каждого участника у Макса Бесова. Он вызвался помочь мне через свои каналы, потому как теперь доверия нет никому. Все, кому я был предан безоговорочно — предали меня, растоптали и превратили в тряпку. И вот, наконец, я получаю от него сообщение: «Лёнька, эти красавцы имели неосторожность, участвовать в похищении твоей жены. Будь на стреме. Кажется, кто-то намерено собрал их вместе и чего-то ждет. Есть предположения?». Твою мать! Я ударил по столу кулаком; звук удара разнесся эхом по комнате. Оля повернулась на другой бок, ищет меня рукой, даже во сне она продолжает ко мне тянуться, значит еще не все потеряно. Я улыбаюсь, начиная оттаивать. Сегодня просто обязан встать на колени перед женой и вымаливать прощение. Наверное, теперь жизни не хватит, чтобы Оля смогла в полной мере реабилитировать меня перед своими глазами. Я низко пал, начиная с тайн, что был шпионом, что теперь превращаюсь в преступника, ведь соглашение на передачу клуба уже получил, осталось только подписать и заключить договор с отцом. Марк по-прежнему скрывается, и где-то внутри я чувствую, что мой брат-близнец готовит решающий удар, непременно который будет направлен на меня и мою жену. Только бы еще понять, в чем мы перешли ему дорогу.

— Что мне делать? — шепотом разрываю гнетущую тишину.