Проект «Цербер». Родословная

Человек всё это время что-то кричал ему, но не хотел давать то, что было зажато в кулаке. Парень начал убирать вещицу обратно в карман и пятиться назад на лестницу. «Он сбежит! Сбежит! Лекарство!» – Бука взвыл от боли и, собрав воедино последние силы своего дряблого тела, прыгнул на парня, чтобы не дать тому сбежать.

Никита, не задумываясь, встретил ударом кулака прыгнувшего на него безобразного, сопливого, худого человека с ввалившимися глазами. Наркоман упал на спину и ударился затылком о стальной порог входной двери. Никита замер: «Встанет или нет?»

Человек, больше похожий на призрака, лежал с открытыми глазами, по полу начала растекаться лужа крови.

– Мать твою! – громко выругался парень.

Сзади кто-то сорвался с места и побежал по ступеням вниз. Никита обернулся – по лестнице убегал такой же худой наркоман с лысой головой. Через несколько секунд шум прекратился – свидетель выбежал на улицу. Никита бросился к лежащему без признаков жизни телу. Он начал пытаться нащупать пульс на исколотой иглами руке, затем на шее, после этого просто попытался услышать дыхание, но всё тщетно. Дрожащими руками Никита достал свой телефон и набрал номер:

– Алло, милиция! Тут самооборона…

***

Никита сказал матери, что соседу стало плохо, и он позвонил в скорую. Чтобы не оставлять человека в тяжёлом состоянии одного, он дождётся скорую с ним. Сын не хотел, чтобы мама видела его рядом с трупом над лужей крови. Милиция приехала довольно быстро: он услышал характерный для их машин звук двигателя у подъезда. На кого-то напала собака: с улицы через окно на лестничной клетке донёсся лай и чья-то ругань. Затем прозвучал выстрел. Через мгновение дверь в подъезд открылась и по лестнице зашагали несколько человек.

– Вот сука! Только бы не бешеная эта псина была! – голос был раздражённым.

Наконец, Никита увидел наряд: трое милиционеров, один из которых был в рубахе, брюках и фуражке. На брюках были видны отпечатки пыльных лап.

– Лейтенант Кузнецов, – представился офицер, – это вы зво…– Он оборвал фразу, рассмотрев около одной из дверей труп в луже крови. Милиционер изменился в лице и отступил назад. – Руки вверх, лицом к стене!

Один из сержантов, поднимавшихся с ним, скинул с плеча короткий автомат, второй блюститель порядка достал пистолет из кобуры.

Никита торопливо начал объяснять:

– Да не, тут вот что было: я спускаюсь…

Его оборвал громкий приказ офицера:

– Молчать! К стенке!

Сержант передёрнул затвор на автомате и прицелился Никите в грудь.

Парень с испугу начал делать всё, что ему говорят. После того, как он встал лицом к стене и вытянул руки, его сильно ударили сзади под колени – ноги непроизвольно согнулись. Лицо впечатали в штукатурку стены и начали заламывать руки. На запястьях щёлкнули наручники.

– Никита! – крикнула Валентина Ивановна, выбежав на лестницу, узнать, что там происходит.

– Мам, я невиновен! Честно!– крикнул ей сын. Сержанты увели его вниз по ступеням.

Глава 3. Герой

За 3 года и 5 месяцев до создания «Объекта 80».

Дачный посёлок проводил лето традиционно: на грядках и шашлыках. Горьяново не было застроено особняками богатой элиты. Это место, удалённое от города, не отличалось красивыми видами или местами для промыслов. Здесь обосновались люди попроще: средний класс – семьи работников образования, медицины, разных отраслей промышленности. Некоторые участки были выданы владельцам ещё при строительстве социализма, а остальные – выкуплены новыми хозяевами у последних спивающихся аборигенов. Местных семей осталось всего ничего – менее десятка. Они подрабатывали у городских сторожами зимой, о чём вовсе не жалели: другой работы попросту не было во всей округе. Да и с появлением дачников продуктовая лавка стала ездить гораздо чаще. Переулок Красный, зелёные обочины которого запылились из-за высохшей грунтовки, располагался на окраине посёлка. Несколько рядов одноэтажных домиков из кирпича или бруса с двускатными крышами укрывали от солнца приехавших людей. В одном звучала музыка из радиоприёмника, в маленькой кухне другого гремел стук ножей о деревянные досочки: готовили окрошку. Напротив крайнего домика из силикатного кирпича, узкие окна которого скрылись за тёмным деревянным забором, стоял мальчик. Сложив ладони у рта в форме рупора, Максим начал протяжно звать свою подружку:

– Наааастяяя! Нааастяяя!