Проект "Вервольф" (СИ)

Ритуал подходил к логическому концу. Движения чудища ускорились, женщина тоже быстрее задвигала бёдрами. Адепты перестали выкрикивать отдельные слова и фразы, а просто выли что-то однообразное.

Оргазм настиг обоих любовников одновременно. Сванхильда забилась в конвульсиях и закричала, мощные ягодицы чудовища напряглись, оно ещё глубже вонзило живое копье в лоно жрицы, запрокинуло голову и ответило ей трубным рёвом.

В этот миг тучи над алтарём ускорили хоровод, образовав небольшой смерч, из которого вырвалась ослепительная молния и с оглушительным треском ударила в артефакт. Камень вспыхнул, как магний в лоточке фотографа, с грохотом развалился на мелкие кусочки и вместе с чудовищем мгновенно исчез.

Святотатцы и Сванхильда без чувств повалились на пол. Немного погодя на левом запястье женщины появилось серебристое пятнышко, похожее на лужицу расплавленного металла. По сверкающей глади побежали волны, заставляя пятно расти в размерах и вскоре оно полностью обхватило руку. После этого волны не исчезли, наоборот, они стали ещё сильнее, и блестящая поверхность покрылась буграми, из которых проступили черепа: двенадцать маленьких и один крупный с «зонненрадом» посреди выпуклого лба.

«Вот он мой обратный билет! Другого шанса не будет!» — подумал я, сделал шаг к неподвижным телам и замер от громкого эха. Когда последний отзвук затерялся среди колонн, я продвинулся ещё на пару шагов и снова застыл, как изваяние.

Эхо дразнилось, щекотало нервы, нагоняло дрожь, заставляя поверить, что я здесь не один, пока окончательно не растворилось в сгустившейся тьме.

Я воровато оглянулся. Мне казалось: за мной настороженно следят чьи-то глаза, чьи-то чуткие уши ловят каждый шорох и даже слышат торопливый стук моего сердца. Задержав дыхание, я внимательно вслушивался в тишину. Рогатый демон исчез, но мрак остался. Горящие чадным пламенем светильники отогнали его от алтаря, но не могли полностью справиться с ним.

Я приблизился к обнажённой Сванхильде. На её лице застыла маска недавно пережитого блаженства, а поза, в которой она лежала, была настолько бесстыдна, что я невольно прикрыл ладонью глаза.

Скажу честно: я не ханжа, но подсматривать за спящими, особенно, когда они без одежды, — не в моём стиле. Да и намного приятнее видеть женщину полуприкрытой невесомой полупрозрачной тканью, чтобы воображение дорисовало подробности, чем лицезреть их в самом что ни на есть распутном виде.

Я осторожно прикоснулся к браслету, хотел снять его, как вдруг сзади раздался какой-то шорох и быстрое цоканье когтей. Резко выпрямившись, я оглянулся: узкая полоска света трепещет, как и сердце в моей груди, за ней шевелится липкая тьма. Смахнув со лба холодный пот, я несколько раз глубоко вдохнул и снова потянулся за украшением.

Шорох и цоканье повторились, на этот раз гораздо ближе и с разных сторон. В темноте раздались свистящие голоса, будто сотни змей собрались в храме со всей округи и перешёптываются между собой. У меня волосы на голове встали дыбом, спину продрал мороз, кожа покрылась пупырышками. Губы непроизвольно зашевелились, произнося какое-то заклинание, пальцы левой руки сложились особенным образом, из горла вырвался лающий звук, и от меня во все стороны хлынула волна белого пламени.

Холодный магический огонь на пару секунд выхватил из тьмы оживших демонов. Большая часть средневековых монстров ещё отходила от долгого сна: их движения были замедлены, покрытые трещинами пласты камня отваливались струпьями от чёрного тела и кожистых крыльев. Те, что уже пришли в себя, быстро перебирали когтистыми лапами, спускаясь по колоннам головой вниз.

Твари пронзительно закричали, распахнули перепончатые крылья и ринулись в атаку. Я на полном автомате совершил какие-то пассы руками и швырнул в нечисть огненные шары. Один из фаерболов угодил в близко подлетевшее ко мне чудище. С треском вспыхнула шерсть, запахло палёным мясом, а монстра, с обожжённым боком и пробитым крылом, отшвырнуло далеко в сторону.

Ещё одна острозубая пасть мелькнула в сантиметре передо мной, в лицо омерзительно пахнуло тухлятиной. Я увернулся и тут же послал сгусток энергии в змееподобное тело с короткими лапами, драконьей головой и пронизанными ниточками сосудов кожистыми крыльями. Горгулья вспыхнула, с дымным следом спикировала на пол и догорала там, корчась и пронзительно вопя, пока не сдохла.

Жонглируя огненными шарами, сбивая напирающих отовсюду тварей, я попытался сорвать браслет, но тут раздался женский крик. Что-то сильно встряхнуло меня, правая щека вспыхнула, как от пощёчины, потом ещё одна мощная встряска, и я снова очутился в стучащей колёсами вагонетке.

Перед глазами всё расплывалось, в ушах звучал растянутый голос, словно кто-то проигрывал запись на низкой скорости воспроизведения. Передо мной нависло цветное пятно, вот от него отделилось пятнышко поменьше, раздался сухой треск, и лицо обожгла звонкая оплеуха. Зрение и слух сразу вернулись. Я увидел Марику, она трясла меня за грудки, громко крича:

— Максим! Максим! Да очнись ты!

«Какой Максим? Почему? Меня зовут Саня. Саня Грач».