Проект "Вервольф"

— Что, Алексей, Алёшенька, сынок, не ожидал здесь увидеть советского разведчика? Думал, один такой в тылу врага, да? Ошибаешься. На самом деле таких, как ты, много, только настоящие трудяги невидимого фронта не лезут на рожон, а работают по-тихому. Ты вообще соображал, что делаешь, когда брал в плен штандартенфюрера СС?

— Так я, это, не думал…

— Не думал он! — рявкнул я и посмотрел по сторонам в поисках чего-то похожего на стул. — Я так и буду стоять или твои гаврики постараются для гостя?

Морячок мотнул головой. Парень в серых брюках, чёрном пальто с накладными рукавами и вязаной шапочке вскочил на ноги, выхватил из-под себя пустой снарядный ящик и с грохотом опустил за моей спиной.

Я обратил внимание на его руки в гловелеттах из трикотажных перчаток. На правой все ногти были жестоко вырваны с корнем, на левой остались только на большом и указательном пальцах.

Я кивнул ему и заскрипел импровизированным стулом. Немного повозился в поисках удобного положения, упёрся ладонями в колени и вперил тяжёлый взгляд в Лёхину переносицу.

— Ну так что, Алёшенька? Так и будем в молчанку играть или ты мне всё-таки объяснишь мотивы своего поступка?

— Для начала я бы попросил вас представиться, — прохрипел морячок, доставая кисет из кармана. — И… откуда вам известно моё имя?

Он извлёк из мешочка газетный обрывок, согнул по длинному краю, ровным слоем рассыпал в желобке щепотку табака. Заскорузлые пальцы ловко скрутили цигарку, розовая лопата языка прошлась влево-вправо, пока бумага не потемнела от слюны. Ещё несколько ловких движений — и вот уже склеенная самокрутка торчит из уголка рта.

«Первый шок прошёл, сейчас покурит — мозги совсем прочистятся», — подумал я и медленно процедил, едва шевеля губами:

— Забыл, где я работаю?

Я помолчал, придавая банальной фразе зловещий оттенок.

Морячок издал странный звук: то ли подавился, то ли сдавленно кашлянул. Достал из кармана коробок, чиркнул спичкой, поднёс дрожащий огонёк к закрученному в спираль кончику самодельной папиросы. Дешёвая бумага вспыхнула, несколько быстрых затяжек — и вот уже трещит тлеющий табак.

Алексей деликатно выпустил дым в сторону. По тому, как подрагивали руки, я понял: мой посыл не остался без внимания.

— Расслабься, Алёша, — я принял нормальное положение и мягко улыбнулся: — В следующий раз думай, прежде чем делать наколки на видных местах.

Он глянул на ладонь с буквами и спрятал её за отворот бушлата.

Я встал, скрипнув «стулом», прошёлся по кругу, внимательно вглядываясь в лица людей. Костёр резко очертил морщины и складки, нарисовал мешки под глазами, плясал в глазах язычками огня.

Из всех русским был только моряк. По крайней мере, мне так показалось. По характерным чертам лица к немцам приписал троих, включая и того парня без ногтей. Только у них оказались квадратные челюсти с массивными подбородками. Типично немецкая порода.

С прибалтом тоже всё понятно: внешне он смахивал на Вертера из «Гостьи из будущего» — такой же светловолосый и чуть заторможенный. Ещё на взгляд определил одного итальянца и француза. Этих вообще ни с кем не спутаешь.

Цыган — он и есть цыган. Если судить по имени — чех, а так чёрт его знает, откуда занесла нелёгкая. Остальных условно записал в западных славян типа поляков, сербов и прочих восточных европейцев.

Другое дело — девушка: красавица, кровь с молоком, всё при ней. Ничего лишнего, идеальные черты лица и пропорции, хоть сейчас на обложку журнала. Попади она в моё время — контракты с мировыми домами моды ей были бы обеспечены.

— Меня зовут Максим Максимович Исаев, — заговорил я по-немецки, полагая, что большинство меня поймёт. Мысль назваться ещё одним псевдонимом Штирлица пришла не случайно. Раз уж моё нынешнее тело внешне похоже на Тихонова, то почему бы и дальше не развить эту тему? — Я полковник советской разведки, работаю здесь под прикрытием, выполняя особое задание Партии, а ты, — мой палец нацелился в лоб моряку, — пустил всё насмарку.

Алексей закашлялся, поперхнувшись табачным дымом.

— Это моя вина, — пророкотал Янек. Теперь на его лице не осталось и намёка на злость, напротив, оно приняло добродушное выражение. — Я так-то спешил к Марике, но увидел вас и решил взять языка. Простите, если перестарался.

— Ничего, — буркнул я, потирая занывший затылок. — Живы будем — не помрём. Что с моим водителем? Убит?

— Нет, — ответил немец без ногтей. — Я дал ему снотворное. Командир предложил вас завербовать, а без шофёра вам трудно было бы вернуться обратно.

Я посмотрел на Алексея другими глазами. Тот уже закончил дымить махоркой, плюнул в ковшик ладони, где и затушил зашипевший окурок.

«А морячок-то засланным оказался. Не прост парень, ой, как не прост».

— Вот оно как? И чего вы хотели добиться вербовкой?

— Ми хотель, — заговорил француз, но Алексей взмахом руки велел ему заткнуться.

— Мы хотели получить от вас информацию и оружие.

— Да? Для каких целей, позволь спросить, и как вообще вы тут оказались?

Моряк обвёл широким полукругом сидевших у костра людей.