Проект "Восхождение" (СИ)

  Первые сутки измученный последними событиями отряд отсыпался, восстанавливая силы. Последней каплей стало созерцание Сияющего Вождя. Результат проекта "Зеркальный разум" размещался в огромном искусственном котловане с отвесными стенами глубиной метров в пятьдесят. Дно котлована навскидку смотрелось размером с футбольное поле. И именно там, на самом дне, переливалось, бурлило, колыхалось нечто бесформенное серебряного цвета. Аморфная масса периодически выбрасывала вверх некое подобие протуберанцов, будто пытаясь дотянуться до края котлована. Потом на какое-то время успокаивалась, поверхность ее становилась идеально гладкой, зеркальной, чтобы через несколько мгновений вновь вспениться ртутными бурунами. Профессор с фанатичным взглядом готов был ринуться вниз по металлической лестнице, чтобы изучить данный феномен поближе, так сказать, пощупать и осмотреть, но Дорохов его вовремя остановил. Майор с грустной интонацией заметил, что были случаи падения вниз. Тогда на несколько секунд все вокруг оглашалось невыносимыми криками боли, пока масса опутывала собой случайную жертву. Потом все стихало, и "Зеркальный разум" надолго успокаивался. Профессор сокрушенно поцыкал, но все же рисковать не стал, здравый смысл все-таки одержал верх над неудержимым стремлением к исследованию.

  После демонстрации проекта, Дорохов отдал распоряжение одному из подчиненных проводить гостей в отведенную для них комнату. Четыре двухъярусных кровати, несколько тумбочек, массивный деревянный стол и видавший виды ковер на полу. После метро комната показалась уставшим людям царскими апартаментами. У них едва хватило сил, чтобы раздеться. Как приходил один из послушников Церкви с едой, они даже не услышали. Лишь проснувшись, они оказались приятно удивлены тем, что стол оказался накрыт, а их одежда выстирана и высушена. Затем потянулось время безделья и ничего не деланья. В тумбочках, правда, оказалось, несколько книг, поэтому скука была не совсем смертной, но Леша все же тяготился тем, что приходится сидеть, сложа руки. Единственное, что его останавливало от очередного марш-броска, так это то, что всем необходим отдых. Гнать людей через опасность и в неизвестность - неправильно и непозволительно. Поэтому он тоже выудил себе книгу без обложки и погрузился в чтение. Понять, о каких таких "иных" говорилось в книге, было сложно, но постепенно он увлекся и с головой погрузился в чтение. Тостер же долго копался по всем тумбочкам, в итоге нашел потрепанную тетрадь, долго ее изучал, многозначительно хмыкал, но все же взял ее, забрался на свой второй ярус и принялся изучать находку. На все подначки со стороны друзей он только отмахивался и мычал что-то невразумительное. Такое поведение для обычно жизнерадостного парня было несвойственно, но, в конце концов, от него отстали, рассудив, что если он захочет что-то рассказать, то непременно расскажет. Самым странным оказалось то, что от чтива он оторвался только на третий день. То ли тетрадь оказалась такой объемной, то ли Тостер переваривал то, что прочитал. В конце концов он спрыгнул с кровати, встал в центре комнаты, скрестив руки на груди и, окинув всех внимательным взглядом, выдал:

  - Тикать отсюда надо.

  - Зачем? - вяло поинтересовалась Катя, слегка повернув к нему голову. - Тут так хорошо, спокойно. Не мешает никто.

  - Да в том-то и дело, что слишком спокойно! - распалился Тостер. - Вы на себя посмотрите! Вы же как сомнамбулы становитесь! Правильно, зачем куда-то идти, что-то делать, если тут и так хорошо да мухи не кусают! Конечно, никто нам не мешает. А вы это не находите странным? За три дня никто к нам не зашел даже словом перемолвиться. Только охрана, которая еду приносила! И те молча приходят, ставят подносы и уходят. Как будто мы прокаженные какие-то.

  - Мне кажется, вы утрируете, молодой человек, - голос Профессора был таким же вялым, как и у девушки. - Лично я считаю, что нам просто дают время отдохнуть после всех наших приключений. Вполне разумное решение. Любой здравомыслящий человек поступил бы именно так.

  - Ладно, - у Тостера расширились крылья носа, он сделал глубокий вдох, чтобы сохранить хоть какое-то подобие спокойствия. - Тогда сделаем так. Я тут кое-что почитал. Перечитывать повторно не особо хочется, но я сделал некоторые пометки, чтобы не читать все подряд. Не были бы вы так любезны, Профессор, зачитать выделенные мною строки?

  - Как скажете, молодой человек. Не думаю, что это принесет какой-то результат или интерес, но для вашего душевного спокойствия я это сделаю.

  Тостер отдал Профессору тетрадь, а сам, нахохлившись, полез обратно к себе на второй ярус. Альбертович водрузил на нос очки, некоторое время изучал тетрадь и пометки, оставленные парнем, после чего принялся за чтение: