Проект-Z

— Я перестал злиться на весь мир. Стал менее раздражительным. Я вообще не очень умею знакомиться на улице, а тут с покупательницей разболтался.

В гости к ней ездил. Потом, ради интереса, попробовал заговорить с другой.

Получилось… Кино надоело, потом времени на него не оставалось. Как только я перестал смотреть видео, мне опять стало хреново. С одной подружкой расстался со скандалом, со второй тоже вот-вот все кончится.

— Ну, так смотри фильмы и живи спокойно, — сказал Монлис — Действительно. Ссора с подружками не повод чтобы прыгать под поезд, — подтвердил Салис.

— Я не о том. Без телевидения я начинаю нервничать. Я не могу и пяти минут находиться в комнате, если экран не работает! Я много думал об этом.

Когда я смотрел видео, на телевидение у меня времени не оставалось. И все изменилось. Как только я опять начал смотреть телепрограммы, все вернулось на свое место. Я начал нервничать, грубить покупателям. Самое страшное это то, что я могу час сидеть и смотреть какую-нибудь лабуду. Сериалы я терпеть не могу, а вот рекламу, которую раньше ненавидел, теперь смотрю спокойно. Причем я ловлю себя на мысли что мое состояние в этот момент чем-то похоже на медитацию. У меня выходные начали пролетать незаметно.

Я весь день сижу и пялюсь в экран. Даже заметил, что разная реклама по-разному действует.

— Например, — спросил Монлис.

— Например новые «Звездные войны». От этой красной рожи я прихожу в натуральное бешенство.

— Извини, Илон, но я должен спросить тебя, — как можно нейтральнее сказал Лоун. — Ты к психиатру ходил? — Ходил, — спокойно ответил Тамес. — Сказали что все в норме. Только раздражительность повышенная. Говорят, это бывает, при переезде в большой город из провинции.

— А до переезда в Альверон проблем не было?

— Нет. Сами знаете, у законников психику раз в полгода проверяют. В санаторий на неделю возили. Там нервишки успокаивали, электричеством лечили.

— Мда… — протянул Салис. — Интересное кино.

— Вот именно что кино… — пробормотал Тамес и вдруг крикнул. — Черт! Я чуть не прыгнул под поезд!

— Все кончилось хорошо. Теперь уже нервничать поздно.

В дежурку вошли врачи, они собирались отвезти Тамеса в больницу для более детального обследования и реабилитации. Салис ждал их приезда, но вдруг насторожился, потребовал предъявить личные карточки. Врачи оказались настоящими.

Илон сначала отказывался ехать в клинику, но вскоре согласился. Салис и Шальшок проводили его дол машины.

— Инспектор, — крикнул Илон, когда санитары подводили его к «Фаэтону» «Медицинской службы».

Он подошел к сыщикам и очень тихо заговорил:

— Ты… законник не глупый, все понимаешь. А что не понимаешь, в том разберешься.

В общем… Я не сумасшедший, поверь. И то, что я хотел прыгнуть под поезд, не от меня зависело. Пойми. И если вдруг я еще раз попробую… В общем, знай, я жизнь люблю. И нет в мире ничего такого, из-за чего бы я повесился.

Тамес опустил голову и медленно пошел к машине «Медицинской службы». Врачи помогли ему сесть в «Фаэтон», закрыли за ним дверь и, не включая проблескового маячка, машина тронулась с места. Салис долго смотрел ей вслед. У него появилось необъяснимое предчувствие надвигающейся беды и собственного бессилия ей противостоять.

— Опять телевидение, — сказал Монлис.

— Ты вот что… Присмотри за ним. В гости ходить, наверное, не надо… А может и надо… разок зайди с апельсинами, может что еще вспомнит. Главное найди в больнице пару сестренок потолковей. Пусть получше присмотрятся.

Кто будет ходить, кто звонить, и вообще…

— Хорошо, — ответил Монлис. — Только ты ведь сам не веришь, что он выживет.

Сказав это, Шальшок посмотрел Салису в глаза. Инспектор выдержал этот взгляд. Он на самом деле не верил, что Тамес выживет. Даже если поставить возле его палаты охрану.

Салис открыл тяжелую дверь управления имперского сыска и вошел в здание до краев заполненное приятной прохладой. Лето в этом году выдалось слишком уж жарким. Салис любил лето, но только до двадцати градусов. Начиная с двадцати трех инспектор лето ненавидел.

Монлиса на месте не было. Инспектор было удивился этому, но потом вспомнил о сегодняшней бессонной ночи и у него появилось предположение: скорее всего, Монлис поехал в больницу посмотреть как устроился Тамес.

Салис прошел к сейфу, достал из него общую тетрадь, таблицы, схемы которые они начертили с Шальшоком, и сел за стол. Разложив свои бумажки, инспектор собирался еще раз проанализировать все, что удалось найти по странным самоубийцам, убийцам, экстрасенсам, сектантам и миссионерам. Телефон зазвонил длинным звонком. Инспектор снял трубку.

— Алло.

— Лоун, — сказал Шайер. — Зайди ко мне, разговор есть.

— Да, господин полковник, — ответил инспектор и повесил трубку.

Он убрал в сейф тетрадь со схемами и пошел к Шайеру.

— Разрешите, господин полковник? — от порога сказал Салис, вынимая правую руку из кармана тофраги.

— Заходи Лоун, — сказал Шайер и глазами показал на стул. — Присаживайся.