Проект «Замуж»

Вечером студенты своими силами устроили дискотеку – магнитофон на табуретке. Вера за два часа ни разу не присела, танцевала, как в забытьи, с другими парнями. Алексей мрачнел.

На следующий день все повторилось. Алексей, не дожидаясь окончания дискотеки, ушел спать.

На обратном пути в автобусе Вера сидела с подружкой. Все поняли, что в «парочке» разлад, но тактично не вмешивались. А через день Вера уехала к маме, домой. На каникулы.

– Неделю почти не ест… Сидит в комнате… Серый весь, осунулся… – встревоженно шептала Мария Викторовна, когда Лена зашла к ней с продуктами. – Больно смотреть. Не могу больше, сердце изболелось. Что ж эта тварь все соки из него пьет? Разве так можно?

– Не переживайте. Поссорились. Со всеми бывает. Помирятся.

– А может, ты ей позвонишь? Ну пусть она Лешке хоть письмо напишет. Он же так совсем себя доведет.

Мария Викторовна терла рукой в области сердца.

– Не доведет. Он крепкий парень. Ему бы погулять. Мы сегодня с ребятами встречаемся, давайте я его позову.

– Конечно, позови… Только пойдет ли?..

Лена уговорила Алексея пойти с ней. Нажала на сострадание к маме:

– Любовь любовью, но мама одна, надо ее беречь. Уже вон за сердце хватается. Давай сходим «для галочки», для вида, чтоб ее успокоить, никто не просит тебя танцевать и балагурить.

А на встрече с друзьями Лена незаметно завела разговор о Вере, дала возможность выговориться. И после этого целый месяц была той терпеливой понимающей «жилеткой», в которую сначала неохотно, а со временем все активнее плакался Леша. Оказалось, в их отношениях с Верой одно его совсем не устраивало – разность целей. Леша хотел жениться и семью. А Вера – еще погулять, «пожить», как она говорила, и желательно весело.

Лена терпеливо слушала. Понимающе кивала. Искренне поддерживала, не принимая ничью сторону, просто была рядом.

В конце августа Мария Викторовна традиционно ездила к подруге молодости на дачу. Помогала собирать урожай, за что получала ведро огурцов и помидоров.

Вернувшись раньше срока утром домой, она застала смущенного сына, прикрывающего дверь в свою комнату. Потом послышался шорох, скрип, суета. Через пару минут из комнаты вышла Лена. Волосы взлохмачены, на щеках румянец.

– Доброе утро. О! Помидоры. И огурчики. Солить будете? У меня есть рецепт – ум отъешь! Давайте помогу разобрать…

И она засуетилась на кухне – разбирать ведра, сумки, перекладывать, мыть, расставлять по местам.

Тогда Мария Викторовна все поняла про Лену. От внезапности и очевидности своих мыслей даже не смогла рассердиться на себя – почему этого не произошло раньше? Где ее глаза? Жизненный опыт? Интуиция? Как она могла раньше не замечать этих поджатых тонких губ, цепкого взгляда, четкости, продуманности каждого жеста, действия, правильно подобранных слов. Почему поддалась на такую грубую фальшь?

Ошарашенная Мария Викторовна посмотрела на сына, он виновато улыбнулся и стал помогать Лене. Она говорила, что куда ставить – он выполнял.

Свадьбу сыграли в столовой рядом с институтом. Мама Лены с подругами отвечали за угощения. Стол пестрел салатами с майонезом, соленьями, мясными рулетами, особая гордость – бутерброды с красной икрой и рыбой (друг, военный офицер, привез из Владивостока). В качестве свадебного торта – фирменный «Наполеон» от Люси. Гостей не много, только родственники, пара друзей семьи и школьная учительница молодых. Алексей пригласил двух друзей, Лена – двух подруг, для симметрии. Очень приличная, культурная свадьба получилась.

В конце молодых проводили к машине, на которой они отправились в квартиру, которая на месяц осталась в их распоряжении: Мария Викторовна проявила чудеса деликатности, уехав на месяц к подруге, чтоб молодые побыли наедине. В багажник уложили подарки, на переднее сиденье цветы.

На следующее утро в магазине у института Лена встретила Веру.

– Привет, молодая жена! Что так рано?

– Привет.

– Первая брачная ночь неудачно прошла, что ли? Так ты заходи ко мне, я тебе пару уроков дам. Сработает. Проверено.

– Дура…

Верка расхохоталась.

– Не психуй! Посмотрим еще! Жизнь впереди длинная.

– Да иди ты! – Лена чувствовала себя хозяйкой судьбы, ведь все сложилось как по нотам, значит, в будущем будет так же.

Расчет Лены впервые дал сбой примерно через два года после свадьбы. Сначала все шло четко по ее плану. Они жили мирно, не ссорились. Высокопарных вопросов вроде «счастлива ли я?» Лена себе никогда не задавала, считая их глупостью, вполне довольствуясь тихой размеренной жизнью. Она хорошо готовила, чисто убирала, гладила рубашки. Научилась не обращать внимания на колкие слова свекрови, которая сразу после росписи вдруг изменила к ней свое отношение. Продолжала улыбаться, молчать и хвалить стряпню Марии Викторовны.