Проект «Замуж»

Сразу жирный плюс его персоне. Невооруженным глазом было видно, что все гостьи практикуют одни и те же процедуры красоты, а именно – уколы, и, возможно, даже у одного косметолога. Ровные, как бумага, лбы, заостренные подбородки, острые скулы, чуть влажные губы. Размер одежды – не больше сорок четвертого. Волосы блестят.

Вообще Марине нравилась ухоженность и когда женщины за собой следили, но сегодня концентрат ботокса и гиалуроновой кислоты в одной комнате бросался в глаза.

Все эти накладные ресницы, идеальный маникюр, лбы-губы-скулы кричали. Отчаянно. Заметьте нас! Обратите внимание! Прямые спины девушек особенно контрастировали с расслабленными, вальяжными позами мужчин, которые просто отдыхали. Не замечали, что все это оружие нацелено на них.

Девушки злились. На мужчин, друг на друга. Слово «конкуренция» само собой складывалось из воздуха этой комнаты.

Танцевали тоже в основном девушки. Ритмично двигались, в меру призывно изгибались, кокетливо дурачились. Мужчины стояли по периметру небольшого танцпола и любовались. Надо признать, было чем. Как яркая стая рыбок в океане, девушки передвигались в центре бара, вразнобой, но при этом сохраняя общий контур.

Первым не выдержал Антон. С победным криком он бросился в девичью толпу, изобразил пару па, потом запрыгнул на барную стойку и, изображая дирижера, стал управлять остальными:

– Народ! Все сюда… Погнали!.. Давай-давай… Стряхнули быстро нафталин и веселимся!

Толпа танцующих сразу увеличилась. Марина отметила про себя, что Антона все слушаются.

Вечер плавно перешел в ночь, и большая часть гостей совершенно расслабилась. Девушек уже не заботили тщательно уложенные волосы, мужчины перестали озадаченно осматриваться вокруг, а Марина поняла, что невыносимо хочет спать.

– Антон, я поеду домой. Устала.

– Уже? Так рано?

– Я же после работы…

– Вот и отдыхай! Я тоже после работы! Но домой не еду.

– Нет, не могу больше. Сил нет.

– Я вызову тебе такси. Мы же завтра увидимся?

– Наверное…

– Точно. Обязательно. Я к тебе заеду после обеда, да?

Марина пожала плечами.

По дороге домой ее накрыла тяжелая усталость. Какая-то особенная, силы буквально вытекали из нее, и вовсе не из-за танцев или работы – это была усталость от погони за чем-то и одновременно бега от чего-то, от одиночества.

Совсем не хотелось думать, потому что даже мысли утомляли, а особенно про завтра, про возможное свидание с Антоном, на плечи сразу опускалась каменная плита, стоило пустить в голову размышления об этом вероятном ближайшем будущем. Ведь – в этом можно было не сомневаться – все пойдет по тому же изнуряющему кругу, сто раз пройденному и ведущему в никуда: шутки, комплименты, намеки, полутона, игра, время первой эйфории, разговоры, встречи, мысли о том, что же дальше, разочарование… Сколько раз это все уже было!

Усталость до дрожи в коленях, из-за чего даже насильно невозможно вызвать в себе желание или просто готовность снова выйти на этот круг.

Если бы снимали фильм про ее жизнь, там обязательно был бы такой момент: под лиричную (или драматичную) музыку героиня возвращается домой глубокой ночью, одна.

И эта сцена повторялась бы несколько раз. На актрисе менялась бы одежда, сезон, дома вокруг, может быть, ночь на рассвет, а героиня продолжала бы раз за разом в одиночестве возвращаться в свой пустой дом.

Всю дорогу Марина развлекала себя мыслями о возможном кино про ее жизнь, чтоб не думать о завтра. А оно настойчиво стучалось к ней, напоминало о своей неизбежности и не сулило ничего нового: Антон прислал сообщение, спросил, добралась ли она.

Разум отказывался видеть в этом проявление заботы, слишком часто она получала похожие сообщения, и все как одно – в начале, даже еще только на подходе к романтическим отношениям. Ни один мужчина после разрыва, тот же Олег, не спрашивал, как она добралась до дома после их расставания. Резко становилось все равно. Очень избирательной забота получалась и временной.

Она ответила, что уже дома и все хорошо, хотя была еще в пути. Искренность может быть такой же избирательной, как и забота.

Антон действительно приехал в обед, с цветами и пирожными. Марина поставила цветы на стол, любовалась и вдыхала аромат. Ей давно не дарили букетов. Вообще, мужчины редко делали ей подарки просто так, даже символические. Особенно символические. По праздникам только. Наверное, она не вызывала у мужчин желания одаривать и заботиться. Или они думали «у нее и так все есть» и были не далеки от истины: было многое, что-то даже в избытке. Но вот пирожных к обеду сегодня не было.

Антон говорил о том, как устал от всего. Глобально. Бесконечная гонка изо дня в день, а потом отдых, от которого тоже устаешь. Наверное, стареет, сил все меньше и меньше, а ритм жизни, как назло, становится все быстрее и быстрее.

Марина вдохнула тонкий аромат и непроизвольно улыбнулась:

– Может, поженимся?

Антон на секунду замер. Моргнул. Усмех– нулся.

– Ты мне делаешь предложение?

– Да. Предложение. Руки.

– А как же сердце? Мне, наверное, надо подумать… – он пытался перевести все в шутку.

– Я серьезно.