"Проект Земля" критическая ошибка.

. «Любопытно…» - сказал я странной двери, услышав свой, от чего-то охрипший голос, заметавшейся между стен.
Как ни странно всё это было, а ничего интересного и перспективного в этом тупике более не наблюдалось, и я двинулся в обратный путь.
К развилке я вернулся быстро, обратно шёл уверенно, но уже по правому коридору двигался вновь осторожно. Вроде бы и нечего бояться, здесь же Гремлин прошёл, а всё равно мозг царапала какая-то мысль, не желающая оформляться в ясное понимание происходящего.
Правый коридор оказался похожим на левый, с тем разве что отличием., что на полу были еле заметные пятна. Мне бы сразу понять странность этих следов, но двигаясь по проходу, я лишь отметил для себя только то, что это очевидно следы Гремлина, хотя иногда было видно что их как-то многовато для одного него. Значения этому я не придал, поскольку довольно быстро следы эти упёрлись в очередную дверь с облупившейся надписью. Я даже читать её не стал, открыл, надеясь там увидеть напарника, да и спросить как там дела, но войдя в проём, сразу же увидел блеснувшую в свете фонаря белёсую нить, свисающую вниз.
Направив фонарь вверх, я обмер, и, кажется, выплюнул крайне нехорошие слова. Вскинул амперстрел, но нить качнулась ко мне, и оружие вляпалось в неё, оказавшейся совсем не хрупкой, а вполне гибкой и липкой. Инстинктивно я дёрнул пистолет вниз, и это стало большой ошибкой – мало того что оружие освободить не удалось, так ещё в ярком контрасте тьмы и света, нечто продолговатое и шарообразное, мохнатое, висящее под потолком, раскинуло в стороны лапы, и стало спускаться вниз.
Раскрытая мною дверь уже прикрывалась обратно, назад отскакивать было неудобно, и я рванул вперёд. То ли на полу была ещё липкая масса, то ли я обо что-то споткнулся, теперь и не понять, но я рухнул на пол,, успев лишь перекатится на спину. Пистолет так и тянул нить за собой, и его пришлось отпустить.
- Мать! – заорал я от ужаса — вид распахнутых лап гигантского, метра полтора, паука, падающего прямо на меня, паралезовывал разум и тело. Лапы обхватили меня… Даже сквозь спецодежду я чувствовал впившееся крючья-когти, тяжелое брюхо опустилось мне на ноги, и я уже не мог их поднять. Жвала раскрылись, и я понял обезумевшим сознанием – это конец.
На какой-то момент сознание будто померкло. Вновь ощущение происходящего вернулось когда я уже держал серебристую арматуру, каким-то чудом вынутую из рукава, вставленную между жвал как распорку. Паучараа дёрнул жвалами раз, другой, но та даже инее собиралась гнуться, я лишь не давал вырвать её из рук.
На какой-то момент мы застыли в позе памятника, изображающего собой цугцванг как он есть – ни мне, ни пауку, ни вздохнуть, ни по нужде отлучиться.
Шесть чёрных бельм мрачно смотрели на меня и в стороны, и это само по себе действовало как тяжёлый нейротоксин. В следующий момент я будто прочитал его мысли, наверное по глазам, большо-то и не по чему: он сейчас начнёт меня пеленать, а там я уж никуда не денусь.
Передняя пара лап вскинулась вверх, я отчётливо увидел чёрные когти, выступающие из такой же тёмной шерсти. Когтей этих, на каждой лапе было не по одному, как мне подумалось, а по два или три: самый крупный на конце лапы, остальные поменьше, располагались чудь ближе к суставу.
Он слишком сильно прижимал меня к себе, от чего его морда, в которую так неудобно была вставлена железка, не могла опустится вниз. Паук распрямил лапы, несколько отстраняясь от меня; тяжёлое брюхо также ослабило давление на мои ноги, и я, не иначе как накаченный адреналином и животным ужасом, выдернул их из под арахнической задницы, и упёршись ими ему в грудь, отлягнул что есть силы.
Сил, в этот момент, у меня, видимо, было как у матировавшего бизона, потому как паук подпрыгнул вверх, а моя спина разодралась о пол с характерным звуком разрываемой одежды. Пружинещщия свойства паучий нити также сыграли неожиданную роль – арахнид приподнялся надо мной даже выше чем я думал. В этот момент я выдернул арматуру из жвал, и врезал по правой паре лап, удерживающих меня за бок. Попал удачно – по суставу, и лапы поджались. Вот только левая пара так и цепляла меня за другой бок, и подпрыгнувший паук, вместо того чтобы потянуть за собой, перевернул меня аки котлетку, на живот.
Я махнул арматурой на отмаш. Поза, прямо скажем, неудобная для сопротивления, и всё же почувствовал как и эти конечности перестали меня касаться.
Адреналин великая штука – под его воздействием и червяком запросто станешь, и с лягушками в прыжках посоревнуешься. Сам не понял как мне удалось выпрыгнуть из под опустившегося на пол паука, но в следующий миг нас разделял целый метр, и я уже драпал на четырёх костях вглубь помещения, к двери в его конце – если она окажется запертой, тогда все… тогда конец…
Она и оказалась…
Подбежав к ней дёрнув за ручку, я с ужасам понял что и ручка почти не двигается, и дверь тоже.
Паук подходил медленно: то ли им вообще беготня не свойственна, то ли он был неприятно удивлён моим отпором, а может гадский арахнид просто знал что мне некуда деваться.
Рывок – дверь скрипнула, и как будто поддалась; ещё раз, но без толку. Я оглянулся: паучара подползал, периодически вскидывая передние лапы, словно пробовал ими воздух, или, быть может, боксировать ими со мной собрался; а может просто проклятия какие в воздухе рисовал, арахнитские.
Что делать? Устроить с ним спарринг? Можно, конечно, чисто технически, но честно признаться, на его стороне психологическое превосходство – он одним своим видом заставляет паниковать, дергаться, сжигать энергию на адреналине. Я слышу своё дыхание, оно не просто запыхавшееся – оно выдаёт панику, шок, а вот паук выглядит бодрячком, и непонятно, умеет ли он вообще паниковать?
Рывок за дверную ручку. Я вижу что она немного поддаётся, возникает щель в сантиметр на короткий миг, но не более. Ещё рывок: никаких изменений. Тогда я рву что есть сил, и вставляю арматуру в проём. Она пролезает почти до середины, но попытки отжать дверь как рычагом, ничего не дают.
Паук, сволочь, это прекрасно видит. Не знаю как у него со зрением, вроде бы такие бельма хорошо видеть не должны, скорее просто свет и тень, но он прекрасно видит, что дёргающееся световое пятно не может дальше убежать, и этого ему достаточно для спокойного превосходства.
У меня осталось времени совсем чуть-чуть: паук близко, и на его передних лапах уже растянута клейкая нить – живьём брать будет, гнида; но всё равно, нужно остановиться.
Глубокий вдох, выкинуть из головы мечущиеся визжащие мысли, открыть глаза, посмотреть на блестящую металлическую палку. На паука не смотреть. Не знаю что именно пришло мне в голову, но я просто взялся за арматуру, и интуитивно дёрнул её вверх. Сначала она во что-то упёрлась, но это что-то, будто выскочив из паза, упала на пол с деревянным звуком, и дверь приоткрылась.
Орать «Эврика!» я не стал, не хотел беспокоить паука раньше времени, просто открыл дверь, втиснулся внутрь, закрыл, поднял с пола деревянные брусок, и заклинил её, вставив тот обратно запором через ручку, прислонился лбом к двери. Если и в этом помещении окажется аналогичная тварь, это будет уже просто не честно…
По эту сторону двери пауков не было… по крайней мере сразу над ней.
Луч фонаря скользил по всё тем же однотипным бетонным стенам, но уже выхватывал поблёскивающие серым металлом углы неких ящиков, шкафов, чёрных змей толстых силовых кабелей.
Никаких лишних звуков не слышалось, никакой опасности впереди не виделось, только тьма неизвестности. Хотя вру: мягкое шуршание обдавало мою спину холодом, но это именно что за спиной, за дверью – паук будто бы с сожалением оглаживал дверь, то ли недоумевая куда это делась прыткая жирная бескрылая муха с железным жалом, то ли негодуя, что верная дверь подвела его на этот раз. Хотя верная ли?
Я медленно двинулся вперёд. Наконец-то я додумался изменить рефлектор на фонаре, и свет стал более рассеянным: картина начала открываться более полной. Судя по оборудованию, это была мини подстанция, или что-то похожее. Я не электрик, профессионально оценить не могу, а Гремлин, который и должен был тут всё профессионально оценивать, куда-то делся, и даже задумываться о его судьбе не лёгкой, не хотелось.
Помещение вскоре повернуло под прямым углом вправо, там также находились какие-то шкафы управления, но в следующее мгновение фонарь высветил мне неприглядную картину разрушения: верхняя потолочная балка рухнула вниз, обсыпав вокруг себя всё бетонными обломками. Балка была, в общем-то, не крупной, но я вскоре заметил как под неё уходит силовой кабель, неестественно ныряя под рухнувшее перекрытие, натянувшись и частично сорвавшись с креплений. В довесок ко всему, из тёмного провала потолка сочилась вода, хоть и не слишком сильно, но лужа растеклась на половину коридора.
Что ж, по крайней мере Онуфрий был прав – вот она, неполадка в электросети собственной персоной… если такое можно назвать неполадкой.
Однако это было ещё не всё: за рухнувшей перекладиной виднелся проход дальше. Я очень осторожно приблизился к завалу, и внимательно стал осматривать его на предмет как бы пробраться дальше. На первый взгляд ничего сложного: проход довольно широкий, опасно торчащих обломков и кусков арматуры особо не наблюдается, но вот сочащаяся вода, в купе с перебитым кабелем на хрен знает сколько киловольт поблизости., радужного оптимизма не внушала.
Через несколько минут внимательного осмотра, я всё же решился перебраться через завал, высмотрев цепочку сухих участков, не внушавших особого опасения. Теперь самое главное, чтобы не оказаться слишком близко к разрыву кабеля: он конечно, может быть и вовсе обесточен, отсутствие треска коронных разрядов, как, впрочем, и любых иных звуков с его стороны, равно как и отсутствие запаха жжёной изоляции и следов горения, сулили некую надежду на это; но с другой стороны, проводники под мощным напряжением могут пробить даже на расстоянии не смотря на изоляцию, просто из-за сильного электромагнитного поля, создаваемое ими, что уж говорить в случае её повреждения.
Шаг на крупный обломок, с него на часть балки, незатронутой водой. Вот только она под наклоном, нога скользит, прыжок, и я уже на небольшом пятачке смятого ящика. Блин! Да он металлический! Срочно с него убраться!
Глупо конечно, если бы он был под напряжением, то меня бы сразу протряхнуло, и ничего предпринять бы я не успел. Правду говорят, наверное – свою пулю не услышишь. Правду-то правду, а взвинченному сознанию этого не объяснишь, оно всё равно гонит тебя вперёд, прочь от опасности.
Наконец я спрыгнул на пол коридора по другую сторону завала. Отсюда уже была видна дверь в конце помещения, и никакой опасности на пути к ней вроде бы не наблюдалось.
Когда я приблизился и луч света выхватил из темноты дверь, сердце ёкнуло, внутри всё опустилось — вместо нормальной дверной ручки, на меня снова уставился бутафорский домофон с тёмной полоской дисплея, и кнопками цифрами. Нажал на все кнопки… бесполезно – ничего не нажимается, словно имитация дешёвая, а может так и есть.
Осмотрел стены прилегающие к двери: ни петель., ни каких либо механизмов, приводящих дверь в движение, нет. впрочем, даже если бы замок и работал, то очевидно мне понадобилось бы ввести какой-нибудь код, которого я, естественно, не ведаю. С другой стороны, может это и хорошо что он не работает, может он и не держит ничего?
Я вновь подошёл к двери. она, вероятней всего, сдвигается в бок, уходя в стену, иначе любой нормальный конструктор приделал бы ручку; впрочем, это предположение зиждиться лишь на моём представлении о нормальности, ну и всё же отчасти на человеческой анатомии, однако с тех пор как я сошёл с того злополучного поезда на конечной станции РЕБОТ 11, я уже не раз был свидетелем того, что мои представления о нормальности здесь разделяют далеко не все. Упёрся руками в поверхность двери, и начал давить на неё вправо, затем уцепился руками за выступающий замок – бесполезно… она не дрогнула., не завибрировала, не издала не малейшего звука; между дверью и стеной не видно не малейшего зазора — я будто пытаюсь сдвинуть дверь, нарисованную на монолитной бетонной стене.
Всё, господа, приплыли, конечная остановка – автобус дальше не идёт.
Я прислонился спиной к непокорной преграде, медленно сползая вниз, оглядывая помещение, выхватываемое лучом фонаря из тьмы. И что теперь делать? Дальше не пройти, назад возвращаться, в объятия гигантского паука мутанта, тоже идея так себе… Никаких люков, равно как и особо крупных вентиляционных шахт, фонарь так и не выхватил. Что ж… как говориться: ложись и помирай.
Кто-нибудь из особо умных да смелых, наверняка возразит, мол, раз уж такие дела, надо пойти и накостылять пауку, если получится, то путь назад свободен, а если нет, то всё равно ведь помирать, так не лучше ли пасть героически, в бою? Звучит и впрямь здраво, на первый взгляд, но это только для тех, кто не смотрел в чёрные бельма мохнатого паука с тебя самого размером – для тех да, звучит логично и героично, остальные, кто смотрел, предпочтут умереть куда более привлекательным, в сравнении с паучьими объятьями, образом – просто лёжа на полу, раз уж других способов не представилось. А ведь при встречи с арахнидом, умирать в его лапах придётся: без оружия с ним не с правиться, моя арматура, в качестве такового, не годиться, ни подходящей длины., ни массы, в ней нет, а пистолет остался у паука, и это лишний раз говорит о том, что неподготовленному человеку стрелковое оружие выдавать бесполезно.
Кстати, а так ли уж не представилось иного способа помереть? Хм… тут я неожиданно для себя самого задумался, и перевёл луч фонаря на лежащую поперёк коридора балку. Один её конец лежал на полу, как и положено рухнувшей балке, другой находился на уровне моего живота, судя по всему, зацепившись за крепления кабеля, или за какой-нибудь шкафчик, с моей позиции невидимого.
Шарахнуть себя током? Да, это лёгкая смерть, хотя суицид, дело во всех смыслах последнее… ну или если быть суеверным оптимистом – крайнее. С другой стороны, нас сюда послали аварию устранять, так может её и устранить? Не факт что мне это удаться, но возможно соединив кабель хоть как, я смогу подать на зону ПЖО какой никакой сигнал, который там будут вынуждены как-то интерпретировать, и рано или поздно предпринять действия. Действия они, конечно, и без этого должны предпринять, нас же вот послали, после того как напарник Гремлина сгинул, да только что толку от этих действий?
Ладно, чего гадать? Время играет не на меня – если так и буду сиднем сидеть, то ослабею, и предпринять уже ничего не смогу.
Я аккуратно приблизился к балке, ступая по раскрошенному бетону. Кабель уходит под неё, так просто не подлезть, да и не знаю я, как там и что – суну голову прямо в растрепанные провода, и получу МРТ головного мозга, с последующим его испарением. Придётся доводить дело обрушения до конца, в смысле на пол сбросить второй конец… благо есть арматура, и можно надавить сбоку рычагом, этого должно хватить.
Я примостил фонари на одном из обломков, вытащил арматуру из рукава, и полез ею под балку, ища, как и завещал Архимед, точку опоры.
Точку я быстро нашёл, но стоило мне начать переворачивать мир, как тот конец арматуры соскочил с поверхности, а следом полумрак помещения озарила фиолетово-голубая вспышка!
«Всё-таки ток не отключён…» - подумалось мимолётом мне, после чего сознание погасло…