Проект Зен

Видимо, мисс Эванс шутку все-таки оценила, ибо кинула взгляд на комм и решилась:

– От глубокого ментоскопирования!

– Что ты такого могла натворить?! – ошарашенно спросил я.

– Я – ничего. Но если не уйду в тину, то с помощью информации, которая случайно оказалась в моей голове, найдут и убьют единственного близкого мне человека.

Слово «близкого», сорвавшееся с ее уст, неприятно укололо. Видимо, поэтому я озвучил не совсем то, что собирался:

– Что ж, пока этого достаточно.

– Пока?!

– С базы я тебя вывезу. Что касается съема квартиры, то помогу с ним только в том случае, если узнаю, что, каким боком и почему грозит именно тебе.

– О себе расскажу. Даю слово! – не колеблясь ни секунды, выдохнула Элли. – Но лишь после того, как ты меня отсюда вывезешь…

– Томас, я тебе солгала! Меня зовут не Элеонора Эванс, а Лэрри Акина Болдуин… – тихий голос «старшего мастер-сержанта» оторвал меня от анализа записей и заставил сфокусировать взгляд на лице собеседницы. – Мне семнадцать лет. Я круглая сирота…

Короткие, рубленые фразы, срывающиеся с губ девушки, грубыми мазками рисовали обыденную, но от этого не менее чудовищную картину ее жизни. Почему обыденную? Да потому, что никому не нужных детей матерей-одиночек, вынужденных выживать любым доступным способом, хватало на любой окраине любого города Федерации. Мало того, девяносто девять из ста таких детей, достигнув порога условного совершеннолетия, безропотно устремлялись по стопам своих родительниц. Чтобы в итоге дать жизнь следующему поколению несчастных. Или закончить жизнь в петле, как это сделала моя сестра после нашей с ней «встречи» в публичном доме «Utopia».

Да, некоторые пытались трепыхаться. Но у большинства не было добрых тетушек, владеющих ресторанами. Поэтому их трепыхания лишь самую чуточку оттягивали неизбежный конец.

Единственное, чем подкупала история Лэрри, так это тем, что, живя почти на самом дне социальной лестницы, девочка как-то умудрилась не заляпаться! То есть не пошла по рукам лет в десять-двенадцать, не подсела ни на химию, ни на синтетику, ни на вирт, не ожесточилась, не возненавидела окружающий мир и не впала в хроническую депрессию. Хотя нет, не так, была еще одна причина: она отказывалась сдаваться, даже оказавшись в абсолютно безвыходной ситуации. Что заставляло ее уважать. И, зверея от невозможности что-либо изменить, раз за разом сравнивать с Дайаной, которая не только ушла из жизни сама, но и лишила меня отца.

В общем, монолог девушки я слушал, не перебивая. Лишь изредка сравнивая свои ощущения с выводами Элки, проверяя отдельные утверждения через Сеть и периодически проваливаясь в прошлое. Впрочем, задерживаться в неприятных воспоминаниях себе особо не позволял. Поэтому заставил себя собраться сразу же, как только почувствовал, что тембр голоса Лэрри изменился:

– …Когда убили тетю Стефани, я рванула сюда, в Давилку. Потому, что прекрасно понимала, чем мне грозит близкое знакомство с сержантом Биллом Морриганом. А еще я очень не хотела оказаться на улице и хорошо помнила рассказы дяди Энди о Сквознячке. Оказалось, что рассказы не врут – когда-то написанная программа запустила меня на базу, спрятала под образом Элеоноры Эванс и даже подарила надежду на нормальное будущее…

– Что за будущее? – не мог не поинтересоваться я, наскоро проглядев видеофайл с записью интервью Билла Морригана.

– Сквознячок расписал мне программу подготовки. Если бы я ее прошла, то во время первичного тестирования в армию, флот или ВКС показанные результаты гарантировали бы мне подписание нормального контракта.

Дальнейший рассказ о Сквознячке заставил меня напрячься: ну не мог искин вести себя так, как это утверждала Лэрри. Однако озвучить свои сомнения я не успел – почувствовав, что я начал сомневаться в ее искренности, девушка грустно усмехнулась:

– В отличие от тебя я никогда не слышала ни о коэффициенте разумности искинов, ни о шкале Бергена-Мюнца. Поэтому, выяснив, что мне помогала не программа, а старый друг и сослуживец дяди Энди, я поверила в это далеко не сразу…

– Ты хочешь сказать, что твое бегство связано с ним?