Профессия: иностранец

С детства я был приучен: если что-то делать, то «по-большому», как озаглавила статью одна московская газета в пору моей комсомольской юности. Бизнес так бизнес. Халтурить я не умел, тем более была мысль: чем больше я разбогатею, тем лучше будет Центру. И я богател. Мои автоматы не были примитивными. В кафе «Литл фиш» («Рыбка»), куда я иногда заходил, чтобы посмотреть автоматы моего конкурента, вы бросали монету в щель и понятия не имели, какая заиграет пластинка. А «мои» автоматы после нажатия соответствующей кнопки давали вам то, за что вы платили, и я, ощутив превосходство над конкурентом, испытывал истинно «акулье» капиталистическое удовлетворение. Кстати, вас не шокирует то обстоятельство, что я употребляю местоимение «мои», говоря о фирмах, автоматах и миллионах фунтов стерлингов? Хотя они такие же «мои», как и «ваши»: советские. Правда, иногда, входя в роль, я ловил себя на том, что фирмы, на которые мне, собственно говоря, было плевать, как усыновленные чужие дети, становились мне дороги, и я по-настоящему спорил, торговался, тратил силы, добиваясь их благополучия. Эта двойная жизнь «по системе Станиславского» меня самого частенько пугала...

Взгляд

Минимальный капитал, чтобы фирма могла официально существовать, — сто фунтов, которые должны находиться в банке, хотя истинный актив может исчисляться и несколькими миллионами. Но только дураки кладут в банк весь капитал: банкротство оставляет их без штанов. Умные ограничиваются более или менее «приличным» минимумом, от величины которого, правда, зависит солидность фирмы, а от этого и ее доходы, так что палочка о двух концах: хочешь — рискуй, не хочешь — довольствуйся малым. Кстати, есть чудаки, которые возглавляют фирмы сами, а не через подставное лицо; конечно, им и доверия больше, но и горят они целиком, если не успевают заблаговременно перевести имущество и основной капитал на жену или детей. Впрочем, тогда у них возникает шанс погореть «через жен», алчность которых, я бы сказал, интернациональна (можно понимать и в том смысле, что не имеет границ): уж если жены получают капитал де-юре, какая из них откажется получить его де-факто? Известен случай с одним крупным бизнесменом, который ценой отсидки спас капитал, причем даже успел перевести его в швейцарский банк «на пароль», но пароль неосторожно сообщил жене, нежно его любящей, а потом вернулся из тюрьмы и не нашел ни жены, ни денег. Нет, нелегкое это дело — быть капиталистом!

Судьба (окончание)

Хорошо, что напомнили: мы остановились на том, что мой коллега Ф. поссорился со своей милой дамой, и они две недели не встречались. Ф., как и я, бизнесмен, но помельче, коммивояжер, — таким было его прикрытие. Одним из его агентов был милейший человек, дядя которого имел доступ к важной военной информации, и его можно отнести к разряду «светлых» помощников, то есть ему было известно, на кого он работает и за какие деньги. А вот леди, работавшая секретарем Верховного суда, использовалась Ф. «втемную»: не знала, кому поставляет информацию, притом бесплатно, вот уж воистину — за красивые глаза; мой коллега — мужчина импозантный и с глазами действительно красивыми. Ровно за сутки до его провала (его тоже предали, и предал «милейший» агент) она вдруг звонит: хочу тебя видеть, вечером можешь? (Все их разговоры, при которых я не присутствовал, приводятся мною, конечно, не дословно, а так, как я представляю их себе, зная общую ситуацию.) Ф. уже чувствовал вокруг себя некоторое «движение», а потому сказал ей: лучше в следующую субботу. В следующую субботу, когда Ф. уже был в тюрьме, вдруг вызывают его на свидание. Он — ей: зачем ты пришла, дорогая? У тебя и так будут неприятности! Она отвечает ему: но ведь мы договорились о встрече в эту субботу! — английский юмор. Удивление и испуг у нее уже прошли, ей было просто жаль Ф.: она его и вправду любила, и в самом деле имела неприятности, но соучастия доказать не удалось, ее просто уволили с работы. Эта леди была хорошим и воистину светлым человеком, а вовсе не тот, хоть и работавший «всветлую», но черный агент-предатель. Ф. сидел до обмена, кажется, года полтора-два, и каждую субботу она навещала его в тюрьме, прямо рождественская получилась история, но «хеппи-энда» не было. Когда моего коллегу обменяли, она хотела покончить с собой, ее спасли и, как могли, успокоили: не мог же он взять бедняжку в Союз второй женой! Я столь подробно все это знаю не потому, что история случилась со мной, хотя вы именно так и думаете (увы, я решил «женский вопрос» много банальней и проще), а потому что в связи с Ф. нам было разослано Центром инструктивное письмо, главная мысль которого была предупреждающая: учтите, дорогие товарищи, что прочные отношения с женщинами опасны и для вас, и особенно для них, тем более что они имеют относительно вас одни мысли, а вы относительно них — совершенно другие.

Ведущий:

Сюжет