Профессия – киллер

Но ведь десантник — это не защитник. Точнее, не «внутренний» защитник. Десантника целенаправленно готовят, чтобы он в ходе боевых действий уничтожал и захватывал наиболее важные объекты ВРАГА, проводил рейды в тылу ВРАГА, организуя диверсии, захватывая пленных, и вообще — всячески доставал ВРАГА в районе боевых действий. Понимаете разницу?

Почему же этих парней бросают в «горячие точки» и различные районы ЧП? Более того, иногда их заставляют патрулировать улицы наших городов. Очень бы хотелось у тех, кто дает команды на применение десантников не по назначению, спросить: «Что, у нас районы чрезвычайного положения — это вражья территория?»

Вот, уважаемый читатель, мы и подошли вплотную к сути. Защитники ваши — это органы правопорядка и внутренние войска. То есть малоопытные и плохо подобранные милиционеры с препаршивейшей экипировкой и зарплатой меньше, чем у вокзальной проститутки. И восемнадцатилетние вэвэшники, примерно на 40 процентов ограниченно годные к строевой службе, — увы, нехватка «призывного контингента». Вот эти люди и призваны непосредственно защищать честь и достоинство, покой и жизнь граждан — прошу.

Да, конечно, если вы — видный политик, деятель крупного масштаба, бизнесмен с солидным капиталом или глава районной группировки боевиков, вас охраняют прекрасно натренированные здоровенные парни, снабженные всем необходимым для успешного выполнения своих обязанностей. Отличная экипировка, современное оружие, мощная техника. Вы можете ехать в машине с пуленепробиваемыми стеклами в сопровождении телохранителей в хорошо защищенный офис, а оттуда отправитесь вечером в клуб, где создана надежная система охраны, как на особо важном объекте.

А если вы простой смертный, каких абсолютное большинство, вас защищает и охраняет недавно пришедший в органы паренек с ржавым пистолетом и постоянно неработающей рацией. Машины у него нет, маршрут патрулирования очень протяженный, поскольку не хватает сотрудников, чтобы перекрыть все необходимые места. И ходит патрульный по маршруту не очень шибко, поскольку от недоедания у него слабость — вот и не успевает пресечь, предотвратить. Вы должны такое положение понимать и довольствоваться тем, что есть.

Перед обедом второго с начала осады дня я услышал, как Дон произнес: «Будем лепить горбатого…»

Мне знакомо это выражение — лепить горбатого. Для разных людей оно имеет различный смысл — в зависимости от воспитания и степени испорченности. Но есть нечто общее — валять дурака или открыто издеваться над кем-либо.

Узнал я его, попав после училища в роту спецназа. Я был наслышан, что парни там еще те, и потому держался настороже, несмотря на то, что начальник отдела кадров сладкоречиво сообщил, передавая меня командиру роты, что, дескать, офицеры в подразделении живут дружно и они на первых порах всячески поддержат, так что бояться нечего.

Командир роты отвел меня в казарму спецов, не проронив по дороге ни слова. Я ожидал, что тут же последует церемония представления с общим построением и сопутствующим ритуалом — как учили.

Однако ротный ногой распахнул дверь, на которой висела табличка «Комната для подготовки к занятиям и отдыха офицеров», буркнул трем находившимся в комнате типам, которые мгновенно вскочили при его появлении: «Это тот, новенький. Объясните ему…» — и удалился в соседнюю комнату с табличкой «Канцелярия роты».

«Отдыхавшие офицеры» выглядели вполне нормальными ребятами. Только вот почему-то смотрели на меня исподлобья и все трое были подстрижены под ноль…

Познакомились. Никто из них почему-то не пожелал протянуть руку — кивали, и только. Двое, помоложе и покороче, оказались командирами первого и второго взводов — Саша и Леха. А тот, кто подлиннее и постарше, — инструктор по спецподготовке Виталик.

Тут же, что называется, не отходя от кассы, один из них спросил:

— К нам как — всерьез или перекантоваться?

Я ответил, что всерьез, очень всерьез.

Инструктор сказал:

— Мы тебя ждали.

Потом он обратился к командирам:

— Ну чо, будем лепить горбатого?

Взводные согласно кивнули. Тогда инструктор, ласково улыбаясь, вдруг ребром ладони рубанул меня по диафрагме, отчего я свернулся сразу — отличный получился удар. А Леха с Сашей очень сноровисто завели мне руки за спину и в секунду приковали к батарее невесть откуда взявшимися наручниками.

Саша пояснил:

— Не боись, это просто проверка: мужик ты или нет.

После такого разъяснения под мою задницу подсунули табурет и отодвинули от батареи на полметра, так что я сидел врастяжку — почти как на дыбе.

Виталик извлек из нагрудного кармана взрывпакет, перевязанный капроновой тесемкой, а Саша расстегнул мой брючный ремень, ширинку и оттянул штаны вместе с трусьями. Естественно, я бурно отреагировал и, чуть прогнувшись, попытался взбрыкнуть ногами. За это меня еще раз угостили по диафрагме и, прижав ноги, посоветовали не дергаться.