Профессия – киллер

Так проходит полдня. Получить что-либо на войсковом складе очень проблематично: завскладом, он же неуловимый Джо, начальник КЭС, который эту краску выписывает, – личность чрезвычайно занятая. А зам по тылу, который накладывает визу на всю эту лабуду, вообще очень похож на легендарного Зорро – в жизнедеятельности части присутствуют одни его автографы, а самого мало кто видел…

Затем, после получения всего необходимого, людей опять же отрывают от службы, от занятий по распорядку дня и засаживают аврально красить пирамиды. Вот вам маленький пример того, как демонстрация одним подполковником из округа своей активности напрямую влияет на распорядок дня части. А таких подполковников в округе – человек 150, и все они должны отстаивать существование своих должностей…

Они и отстаивают. В составе комиссий, комплексных и целевых групп и по отдельности каждый с завидной продуктивностью рожают многочисленные распоряжения и приказы, которые логически преобразуются в эти самые внезапно возникающие задачи. И получается вечный аврал, сумятица, сплошные противоречия и ситуативные отклонения – одним словом, бардак.

И в этой приятной обстановочке надо выполнять боевые задачи, воспитывать людей, кормить, одевать, сохранить им жизнь и здоровье, поскольку на десять призванных молодых людей три-четыре – социопаты с ярко выраженными стремлениями к жесткому давлению различными способами на более слабых духом и телом, один-два – с устойчивыми суицидальными наклонностями, один-два – со склонностью к психопатии различного толка и только пара-тройка – более-менее, и то – среда, знаете ли, влияет…

Офицеры подразделений и частей живут в такой обстановке постоянно и привыкли – не обращают особого внимания. А вот посторонние люди, окунувшись лишь на краткий миг во все эти хитросплетения, буквально теряются и задают вполне, по их мнению, закономерные вопросы: «Да как же вы так живете, ребята? Как у вас крыша до сих пор в более или менее стабильном состоянии?!» – «Да вот так и живем. Гнездо у нас тут…»

Потому-то я и сказал, что Дон просчитался, поставив меня перед фактом внезапно свалившихся трудностей. Он, наверное, заранее испытывал удовольствие, собираясь наблюдать, как я буду барахтаться и, возможно, просить помощи или послабления. А я просто попал, что называется, в свою стихию и стал от этого радостен и счастлив.

Уже тремя днями ранее я изучил составляющие деятельности фирмы и теперь только обобщил данные. В моем распоряжении были материалы, записанные на дискете, которую мне принес Макс: где что находится, что производится, реализуется, приобретается, порядок прохождения вложенных в тот или иной филиал средств от момента внесения суммы на корреспондентский счет до момента получения продукции торговой точкой и так далее, и тому подобное.

В самом начале своей коммерческой деятельности Дон, по всей видимости, – я могу судить из того, что узнал, – был честен и полон самых радужных надежд относительно своего дальнейшего будущего, как, впрочем, и многие другие начинающие деляги, сорванные ветром перемен с насиженных мест.

Насколько я знаю (он никогда сам не распространялся о начале своей деятельности, я располагаю только приблизительными данными, полученными от сотрудников фирмы), Дон довольно успешно стартовал, продав папашину «Волгу» и еще что-то и вложив эти средства в небольшой кирпичный завод в пригороде.

Время было – сами понимаете, завод дал тройной оборот уже через полгода. Еще через год Дон стал президентом фирмы, которая занималась поставками сельскохозяйственной продукции на некоторые предприятия общественного питания и имела в собственности помимо двух животноводческих ферм хорошо налаженное рыбное хозяйство.

Каким образом удалось бывшему преподавателю истории в университете за такой сравнительно недолгий срок столь хорошо освоиться в рыночной сфере, убей меня бог, не могу понять.

С течением времени, однако, оказалось, что дела обстоят не совсем гладко. Получалось, что прибыль фирмы после полного оборота капитала составляла весьма незначительную сумму – основная часть дохода уходила на оплату труда персоналу и рабочим и покрытие производственных затрат. Да еще помимо госналогов приходилось давать на лапу – и основательно давать – всем подряд: милиции и санэпидемнадзору, пожарной инспекции и народному контролю, появившейся позже налоговой полиции и многочисленным комиссиям и ревизорам, а еще поить-кормить периодически набегавших лиц, от которых зависело процветание фирмы, и т. д.

А немного позже, подняв голову, зашевелился и встал в полный рост рэкет – спонтанный по тем временам, хаотичный и потому неуправляемый, не зажатый, как сейчас, в структуру, производственных отношений синдиката.