Профессия – призрак

— Вообще-то говоря, мэтр Дашснок слишком уж усердствует, хочет угодить лорду Сесилу. У бедного мальчугана скоро на заду кожи не останется…

Тут послышался голос, который я приписал кучеру Гедеону:

— Наш Уинстон потому такой неженка, что при его обжорстве площадь, обтянутая кожей, у него в два раза больше обычного!

Общий хохот, громкий и грубый, перекрыл жалобные стоны жертвы, которую я не мог не пожалеть, зная по опыту, каково ей приходится. Но если детей богатых бьют так же, как и детей бедняков, к чему тогда вообще быть богатым?

Я пойман призраком

Наконец, болтовня на кухне умолкла и там воцарилась полная тишина. Некоторое время я посидел на ступеньке, вдыхая дивные ароматы, которые с самого утра распространялись по лестнице. Я мог бы с точностью перечислить все блюда, которые были за день съедены в замке!

Когда я решил, что весь Малвенорский замок уснул крепким сном, я ощупью спустился на нижнюю площадку и убедился, что в кухне все огни погашены, а вокруг царит густой мрак летней ночи, еще не освещенной луной.

Поскольку кухня выходила на северо-восток, а конюшни находились с северо-западной стороны, я мог зажечь огарок свечи, не рискуя встревожить Гедеона.

На пиршестве, которое я намеревался задать самому себе, я хотел блистать чистотой и великолепием. Поэтому, утолив жажду, я вымылся горячей водой, стоявшей на одной из кухонных печей, с мылом, предназначенным для мытья посуды. Впрочем, красоту я навел на себя наспех — меня не покидала мысль о йоркширской ветчине.

За ветчиной Китти ходила в башню. Вот почему я решил обследовать все ее этажи, начиная с комнаты на втором, которая находилась как раз под той, где совершилось преступление в стиле 1588 года и где не было ничего съедобного, разве что бильбоке.

И вдруг сердце у меня сжалось от страшной мысли — что если кладовая заперта на ключ? Нет, судьба не может быть такой жестокой!

Дверь во второй этаж открылась без труда. Прикрывая рукой слабый, дрожащий огонек моего огарка, я вошел в ту самую комнату, где шла реставрация и где в год открытия Америки неведомый яд…

Шутник Джеймс!.. Передо мной лежали мешки с картошкой, с мукой и разными крупами, — как видно, дань арендаторов Малвенора, а что касается яда, то по полу были разбросаны катышки крысиной отравы. Но ветчины не было и в помине.

Дверь на первом этаже как раз против потайного хода тоже была не заперта, и тут вдруг, о чудо! — я оказался в самом настоящем сказочном мире, как Али-Баба в пещере сорока разбойников, ломившейся от сокровищ! Я был потрясен до глубины души.

Там, где, истерзанный голодом, повесился барон де Шантемерль, громоздились горы копченого мяса, ветчины, всевозможных паштетов, сала, бекона, лососины всех видов, консервы, многие из которых я никогда прежде не видывал, варенья, сыры, фрукты… Я уже не говорю о яйцах и овощах. С такими запасами можно было выдержать любую осаду. Словом, настоящей кладовой замка была башня, которую я избрал своим убежищем!

Прогулка среди этих чудес, количество которых еще преувеличивал мой аппетит, так потрясла меня, мальчишку, который всегда жил впроголодь, что воображение мое разыгралось: почему бы мне в конце концов не остаться в Малвеноре на неделю, на месяц, на годы?

В замке было все, чтобы наедаться досыта, умываться горячей водой (новая для меня роскошь), наряжаться по-королевски и как мне вздумается, и даже читать книги, которые можно было заимствовать в библиотеке! Я мог как сыр в масле кататься, да еще уплетать сыр с маслом за обе щеки!

Но мой восторг быстро угас. У меня хватало здравого смысла, чтобы понимать, как много значит для каждого из нас простой разговор, простое человеческое присутствие. Даже такой лицемерный палач, жадный и жестокий, как мистер Гринвуд, все-таки был представителем семейства лишенных оперения двуногих, среди которых Создатель назначил мне родиться. Проведя некоторое время в полном одиночестве, не стану ли я скучать по его голосу и — как знать — по его палке? Разве можно назвать счастливой жизнь того, кому приходится прятаться и кому не с кем поделиться ни радостью, ни горем?

* * *

Дверь тихонько скрипнула. Я тотчас задул свечу и одним прыжком оказался позади свиной туши — подвешенная к балке за задние ноги, она ждала, когда ее разделают.

Дверь распахнулась и, глянув одним глазком из своего убежища, я увидел, как в комнату, освещенный блуждающим огоньком, вошел призрак, весь в белом, и двинулся прямо на меня, угрожающе сверкая ножом…

Горло у меня перехватило, я зажмурился, чтобы избавиться от жуткого видения!..