Профессия: шерп

— Шпионские страсти, — хмыкнул водитель, но послушался.

И опять Светлана оказалась права. Далеко подружку Сизарь не повез. Уже через четыре квартала они высадились у китайского ресторана. Журналистка расплатилась, немного выждала, чтобы не попасться на глаза, вошла в двери, возле порога стрельнула глазами по заведению, засекла голубков, уже изучающих меню, и повернула в их сторону.

Как обычно, вешалки для одежды посетителей стояли по углам зала. Знакомую куртку Лана увидела на правой, свернула к ней, сняла свою, повесила рядом. Потом смотала шарф и принялась неторопливо запихивать его в рукав. Как бы невзначай повернувшись и заслонив собой вешалку, она быстро скользнула пальцами в верхний Лёшин карман и тут же отошла к свободному столику, что стоял в стороне и за спиной Сизаря.

Подскочившая китаянка поставила перед ней чашку с горячим зеленым чаем.

— Пятьдесят водки, кальмаров в кляре и счет, — тихо заказала журналистка. — Где у вас туалет?

Официантка показала. Лана сходила туда, сделала в кабинке все необходимое, помыла руки, вернулась назад, свернула к вешалке за шарфом, замотала шею и села за стол.

Совсем рядом Сизарь мурлыкал о чем-то с девушкой, удерживая ее руки в своих. Выносить это было невероятно мучительно. Поэтому кальмаров Света запихала в рот горстями, запила их пахнущей одеколоном, китайской водкой, потом так же быстро заглотила чай, оставила на столе тысячу, прижав ее стопариком, поднялась, прихватила куртку и ушла прочь.

* * *

Тумарин бегом взбежал по лестнице, застучал в дверь кулаком:

— Лёх! Сизарь, это я! Открывай!

Щелкнул замок, Алексей отскочил назад, приседая и приплясывая:

— Чего орешь?

— Ничего себе! — зарычал Денис, заходя и оглядываясь. — Звонишь среди ночи, вопишь: «Срочно приезжай!» — бросаешь трубку и больше не снимаешь. Что я должен подумать? Выбор между «убивают» или «сам убился»…

— Я сейчас! — Сизарь кинулся в ванную комнату, оттуда послышался шум льющейся воды, сопровождаемый комментариями: «Сволочь! Тварь подколодная! Убью заразу!».

Убедившись, что с аппаратурой и квартирой все в порядке, Тумарин облегченно уселся в рабочее кресло, с интересом ожидая объяснений. Его друг, отдуваясь, вскоре вернулся и упал на постель с жалобным выдохом:

— У тебя выпить есть?!

— Нет, — покачал головой Денис.

— Вот, проклятье! И у меня тоже.

— Я знаю. Это моя квартира, — ухмыльнулся Тумарин. — Так что случилось? Ты какого рожна меня из семейной постели выдернул?

— Ты не поверишь… — сел на постели Алексей. — Я с девушкой познакомился.

— Обалдеть! — округлил глаза Денис. — Воистину катастрофа! Нужно звонить всем подряд в три часа ночи и орать, что сейчас сдохнешь!

— Да подожди ты! — Сизарь вскочил и забегал из угла в угол. — Вот зараза! То есть, это я про другое. В общем, познакомился с девушкой. Не снял на ночь, а реально познакомился! С нормальной! Натурально невинная девочка. Не знаю, как насчет всего, двадцать пять лет все-таки, но не курва клубная, это точно. Живет с родителями, жмется всячески, скромная вся из себя, при том понимающая, хозяйственная… Заботливая. Когда я свободен, я перед ней, как мог, стелился — это да. Но когда работаю… В общем, психов с ней из-за этого не случается. Ну, что не о ней, а о чем-то другом думаю. Черт! Короче, спокойно рядом с ней и хорошо, как у мамки на коленях. Все понимает, многое прощает.

— Я ее знаю?

— А ведь точно, знаешь! — затормозил Сизарь. — Она к нам из «Маяка» с протоколами приходила, когда ты меня с базы привез! Помнишь? Лена, Леночка?

— Имени не помню, — покачал головой Тумарин. — Но сама посыльная точно была. Я ей ключи оставлял. Она тут еще при мне всю пыль повытирала.

— Так я тебе про то и говорю! Маменькина дочка. Этакий оранжерейный цветок. И готовит, и убирает, и все помнит. Но к себе не подпускает. Целомудрие на марше.

— Так оно, Лёш, обычно одно на другое и завязано, — кивнул Денис. — Если баба лярва, то и нора будет, будто крысами погрызена. А если гнездышко на пряничный домик похоже, то и хозяйка, как хрустальная ваза, окажется. Мимоходом не полапаешь.

— Я сейчас… — опять сбегал в ванную поругаться Сизарь, вернулся и рухнул на постель лицом вниз.

— Так что с твоей лилией оранжерейной вышло? — поинтересовался Тумарин.

— У меня до нее оторва была, — простонал в одеяло Алексей. — Та завсегда навроде гранаты без чеки. Эта по сравнению со Светкой — просто ангел, даже не верится. В общем, неделя знакомства, а мы с ней только целовались. И ничего более, пока с родителями, типа, не познакомлюсь. И я, Денис, честно говоря, почти дозрел. Будет, думаю, жена красивая и ласковая. Дом, как у всех. Чисто, уютно, вкусно. Семейные обеды, супружеский долг. Ну, как у тебя.

— Я свою жену, Лёш, больше жизни люблю, — спокойно ответил Тумарин. — Душу за нее без колебаний продал. А случится что — и еще раз продам. Ты же, получается, за уют и обеды хочешь сдаться?