Профессия: шерп

Учебный центр, похоже, был создан на базе бывшего пионерского лагеря или дома отдыха. Во всяком случае, двухэтажные корпуса скрывались среди многолетних лип и берез, газоны украшались ровненько постриженными, густыми кустами боярышника и черноплодки, дорожки, пусть и засыпанные свежим отсевом, сами глубоко утонули в земле и во многих местах топорщились из-за корней. Новенькими здесь были только парковка и два ангара, возвышающиеся в стороне за корпусами.

Столовая оказалась отдельным, низким и просторным зданием, за высокими окнами которого густо зрела гроздьями рыже-красная рябина. Сизарь остановился возле списка с фамилиями и номерами столов, нашел себя за девятым, направился к нему, поздоровался с тремя уже обосновавшимися здесь дамами… и застыл, обнаружив, что прямо перед ним сидит та самая девица, что с таким упорством раз за разом вываливалась в газетной рекламе.

— Ты Тамерлан? — вырвалось у него.

Надо сказать, незнакомка уставилась на него с не меньшим изумлением и ответила тоже странно:

— Только не говори, что тебя зовут Алексеем!

— Хорошо, я этого не скажу, — пожал плечами Сизарь и все-таки сел за стол. — Так действительно рекламируешь «Тамерлан» или просто похожа?

— Не знаю, на кого я похожа, — развела руками девушка. — Но в газете «Тамерлан» я действительно работаю. Правда, зовут меня все-таки Светланой. А друзья называют Ланой.

— Ладно, это бывает, — отмахнулся Сизарь. — Рекламируешь так рекламируешь. Но почему мне нельзя произносить своего имени?

— Вот, черт! — только и выдохнула Света. — Значит, это все-таки ты?

— Вообще-то, да, я — это я, — согласился Алексей. — А что?

— У тебя нет знакомой гадалки Замиры?

— Не знаю, — пожал плечами Сизарь. — Знакомых у меня много. Может быть, среди друзей есть и Замиры, и гадалки. Сходу не вспомню.

— А Таню знаешь?

— Таню точно знаю, — согласился Алексей. — И даже очень много разных Татьян. Наверное, десятка два. А что?

— Которая в Зябликово живет?

— Вот поверишь, но адреса я помню только у самых близких знакомых. Списку моих Татьян в этом отношении не повезло…

Официантка принесла на стол борщ, и разговор сам собою прервался, хотя молодые люди и продолжали посматривать друг на друга с любопытством. Не удалось им пообщаться и после обеда — поскольку появившаяся охранница проявила настойчивое желание показать Сизарю его комнату и увела за собой.

Второй раз Светлана и Алексей увиделись только за ужином, после которого для гостей был организован «вечер отдыха» с танцами и безалкогольным баром. На танцы пришли и курсанты центра, после чего стало ясно, почему корпорация дала аккредитацию исключительно журналисткам — учились здесь одни мужчины. Так что вечер можно было назвать еще и вечером «романтических встреч».

Однако Свету новый знакомый заинтересовал куда больше, нежели жизнерадостные юнцы, затянутые в черно-синюю форму с золотистыми ракетами на воротничках. Впрочем, Сизарь тоже пригласил ее на танец при первой же возможности.

— Так ты откроешь мне страшную тайну, Лана: почему я не должен называть тебе своего имени?

— Нет, не могу, — улыбнулась она, позволяя молодому человеку крепко прижимать себя за талию. — Вдруг ты зазнаешься?

— Не бойся, не зазнаюсь. Я и так невероятно велик, так что самодовольнее уже не стану.

— Интересно, чем это ты так велик?

— Скажи, почему нельзя себя называть, — тогда признаюсь, в чем величие.

— Вот еще! — хмыкнула она. — Я и так догадаюсь… Ты единственный мужчина во всем автобусе. Значит, не просто журналист, а чем-то важен здешнему Топоркову. Наверное, ты с телевидения? Хотя, нет, с тобой нет ни оператора, ни камеры.

— У меня нет даже фотоаппарата, — подначил ее Сизарь.

— Обозреватель из центрального журнала? «Вокруг света»? «Коммерсант»? «Итоги»?

— Мимо!

— «Караван историй»? «Гламур»? «Яппи»?

— Не-а…

— Ты хоть скажи, холодно или горячо?!

— Холодно, как на Плутоне. Водород замерз и превратился в прозрачный голубой каток.

— «Автомир»? «Танки и авиация»? «Охота»?

— Охота пуще неволи, — рассмеялся он. Музыка закончилась, Алексей проводил девушку до столика. — Ну что, меняемся тайнами?

— Нет, я все равно угадаю, — покачала она пальцем. — Если ты, конечно же, не соврешь.

— Нет, как только угадаешь, сразу сдамся! — пообещал Сизарь, оглядываясь на динамики. Новая мелодия оказалась быстрой, больно ударив по ушам оглушительным саксофоном. Молодой человек поморщился и предложил: — Может, пойдем погуляем?

— Ладно, пошли, — согласилась девушка. — А ты можешь хотя бы намекнуть, с чем связана твоя основная тема?

— А ты намекнешь, почему я не могу себя называть?

— Да называй, какая теперь разница? — махнула рукой Света. — Если ты Алексей, теперь все равно уже ничего не изменить.

— Это так страшно, Лана? — обогнав, остановился перед ней Сизарь.

Девушка, словно не заметив, мягко ткнулась в него лбом, подняла голову:

— Смотри, сколько здесь звезд! В Москве небо совсем другое. Бледное, словно выцветшее.

— Город, — пожал плечами Леша, любуясь ее лицом. — Паразитный свет.