Профессия - смертник

Он усмехнулся про себя: "Никак присохла? Или, может, желает соития в самый кульминационный момент?" Жаль, что ему теперь было не до нее. В Москве, пожалуй, взял бы телефончик. А может, и не взял бы - ее тут, может быть, уже всем миром поимели - лысые, толстые, все! Ведь отчасти затем они сюда и являлись, как там старик говорил - кто на ком... Наслажденцы - одно слово.

Степан едва сдержался, чтобы не усмехнуться открыто ей в лицо. Зачем обижать благородную даму? Но она, кажется, поняла - вспыхнула всей своей белоснежной кожей, словно услышала его мысли, отступила назад - почти отшатнулась, а в следующее мгновение исчезла. Что удивительно - даже не досмотрев редкостного зрелища. Возможно, он был насчет нее и не прав - они здесь ощущали себя полностью защищенными, и каждый делал лишь то, что сам хотел. Но угрызений совести Степан не испытывал: слабо, что ли, ей было, сладенькой, исчезнув, захватить с собой хоть пару девочек? Те, спотыкаясь, бежали со всех сторон в дверь, в то время как воздух уже содрогался от рева волны, захватившей полнеба, вздергивавшей, словно мелкие камешки, туши усыпавших ее путь проглотов.

Но вот и последняя пташка ныряет в дверь - старик, пропустивший всех, подталкивает ее и оборачивается: Степан с Туазой уже рядом, а вот Экселенц с охраной, как ни странно, стоят в стороне, словно отмороженные, слившись с толпой созерцателей, в точности их повторяя. Впрочем, чему удивляться - и у этих наверняка есть трансверсоры, которые они медлят использовать до последней секунды.

- Давай! - Степан толкает через порог Туазу. - И вы! - Старик делает шаг, и в этот миг набережная содрогается, уходя из-под ног. Степан видит, как начинает рушиться, проваливаясь, лестница, как летят сверху мраморные глыбы, и резко надвинувшаяся водная толща успевает оросить лицо первыми брызгами.

Вот о какой гибели он мечтал.

Но в этот миг его хватают и выдергивают вовне.

Глава 7

СМЕРТЬ В ТРАНСВЕРСИИ

Упав ничком на ровный пол, Степан резко обернулся, уверенный, что вслед за ним в дверь хлынет бешеный поток.

И словно очнулся: никакой двери позади не было. Он лежал в центре небольшого роскошного зала, кругом толпился спасенный народ - и ведь поди ж ты, довольно много! Была здесь и Туаза, и старик - надо же, и он успел! Но выдернули его из-под самого носа у ревущего хаоса не они: рядом стояли все те же два ординарца, только что его отпустившие. Сам Экселенц находился тут же, напротив Степана, и смотрел на своего беглого агента без малого по-отцовски.

- Как вы успели и меня вытянуть?.. - только и спросил Степан. Он же видел их на набережной за несколько секунд до конца, застывшими в состоянии, наподобие шокового.

- Ну не мог же я позволить вам вновь ускользнуть! Пришлось удалиться чуть раньше, чтобы успеть вас сцапать, - он улыбнулся, затем глубоко, удовлетворенно вздохнул: - Д-а, признаться, редкостное было зрелище!

- И куда же я, по-вашему, мог ускользнуть? - поинтересовался Степан, поднявшись с пола. - На тот свет, что ли?

- Не прибедняйтесь, дорогой мой Степан, не прибедняйтесь! Какой там "тот свет"! Кого-кого, а уж вас бы выкинуло на поверхность. Если бы мне сообщили, что на Ольвьере после катастрофы выжил лишь один человек, я бы ни на секунду не усомнился, кто он. - Говоря это, Экселенц с улыбкой оглядывал толпу спасенных. - Женщины, женщины, - сказал он чуть нараспев, скользя взглядом по гибким телам танцовщиц, потом с интересом взглянул на Степана: - Ваша слабость?

- Как это вы догадались?

- Сначала на Морре, - стал объяснять Экселенц, словно не уловив сарказма, - они же вас там убивали, признайтесь, ну, ведь пытались! Из кожи лезли, чтобы вас прикончить! А вы им взамен дали возможность ускользнуть, передислоцироваться куда-то в другое место, еще порядком поморочив нам головы. И теперь - мог ли я подумать, что заполучу на Ольвьере вместе с вами целый гарем! Надеюсь, вы не намерены оставить их всех при себе?

- Ну, хватит! - сказала вдруг Туаза, выступив вперед. Глаза ее полыхали смурным, нехорошим огнем, но, господь свидетель, какой беззащитной выглядела она в нагом виде! Обманчивое ощущение. - Потрудитесь выдать мне одежду! сказала, нет, приказала Туаза. - И будте добры учесть, что я не пострадавшая с Ольвьера. Мы попали туда со Степаном после совместной операции по освобождению заложников.

У Экселенца тихо отвисла челюсть.

- Так это что, выходит, - обратил он к Степану округлившиеся глаза, - ваша напарница?.. - И вдруг, перхнув, зашелся неудержимым гомерическим хохотом, который Туаза пережидала молча, играя скулами.

- Ну, будет вам, будет, - сказал Степан, понимавший, с одной стороны, Экселенца: его озабоченный сотрудник берет себе в напарницы такую кралю да заранее раздетую - для удобства, значит, чтобы попутно, так сказать, без отрыва - где приспичит, там и вставил. А с другой - начиная догадываться, откуда берет начало женская ненависть ко всему мужскому роду.