Профессия – смертник

«Они что, решили таким образом заклинить дверь?» – была его первая мысль. Но происходящее больше смахивало на бытовую сценку: с другой стороны стол толкали две дамы – человеческая, довольно худая и в летах, пыхтела в компании с шерстистой особью, похожей на синего псифа из Галактического Совета, но эта была помельче и перекрашена в малиновый цвет (если только девочки у них не были розовыми от природы). Дружным рывком они пропихнули стол к Степану, облегченно перевели дух, а потом замерли на пороге, соображая, что задвинули его, кажется, не по адресу.

В этот миг «канал» переключился, и озадаченные дамы исчезли, сменившись сельскохозяйственным ландшафтом. Степан отпустил кнопку и вновь нажал, чем добился неожиданного результата: «дверь» закрылась, иначе говоря, исчезла, как бы выполнив свою миссию, то есть окончательно довершив сходство этой небольшой площадки в горах с его личным кабинетом: стол неплохо смотрелся у камина – мало кто может рассчитывать на такие шикарные условия, считаясь диверсантом во вражеском лагере. Скорее им уготованы сырые, зарешеченные подвалы с нарами. А Степану здесь для полного комфорта не хватало только кресла. Но если события будут развиваться в том же ключе, то к вечеру он, пожалуй, станет обладателем роскошного интерьера. «И теплый клозет не помешал бы, а то неудобно как-то с горы…»

С такими мыслями Степа подошел к столу, не обращая больше внимания на назойливую авиацию, все еще штурмовавшую в единственном числе его купол, нимало ему не вредя, создавая только ливневым огнем радостное ощущение салюта.

Из стола пригласительно выдвинулось нечто вроде табуретки. Не успел он обрадоваться этой, какой ни на есть, подходящей к случаю мебели, как на его глазах – раз-два, раз-два – табуретка разложилась в изящное кресло. Другой бы на его месте сто раз подумал, стоит ли иметь дело с такой что-то чересчур услужливой мебелью: отравленная иголка в сиденье, захлестывающаяся на шее петля, электрический разряд в седалище – мало ли что может придумать женское воображение, изощренное в интригах? Наш Степан на подобные страхи только поплевывал.

Сев по-хозяйски за стол, он поначалу едва из-за него не выскочил. Не успел – так и остолбенел, сидя, только глаза тараща: столешница раздвинулась, явив на свет, прямо ему под нос блюдо с пельменями. То есть, скажем так – с чем-то, выглядящим и пахнущим в точности, как аппетитные, только что сваренные пельмени. Тут-то Степан и обнаружил на подлокотнике панель, вначале им не замеченную – усевшись, он, оказывается, случайно что-то там нажал, и результат теперь красовался перед ним, дразня обоняние, пробуждая всем своим видом в усталом организме волчий голод. Конечно, это мог быть хитроумный план, разработанный феминистками с целью уничтожить дипломатического посланника, накормив его отравой. На яды он «зверя» еще не проверял – до сих пор не было случая.

«Обожруся и помру молодым», – вздохнул Степан, с обреченным видом взял в руку лежавший рядом прибор, похожий на вилку, и принялся за пельмени: внутри они оказались тоже белыми, но вкус имели мясной. Поглощая их с истинным наслаждением, он краем глаза следил, как удаляется летательный аппарат, исчерпавший как минимум годовой боезапас на щедрый фейрверк по случаю Степанова прибытия.

Расправившись с угощением, Ладынин не спешил выйти из-за стола: пока симптомов отравления не наблюдалось, а там, кто его знает – вдруг да прихватит в самый неподходящий момент? В ожидании колик или других неприятных сигналов из глубин организма он принялся изучать панель на подлокотнике: вызвал себе еще несколько блюд, отведал то, другое, научился убирать неугодные заодно с грязной посудой, потом добрался до напитков и устроил неторопливую дегустацию, наблюдая за дальнейшей программой, начатой для него тем временем здешними гостеприимными хозяйками.

Женщины, надо отдать им должное, старались на славу, дорогому гостю было на что посмотреть: вокруг разворачивалась поистине апокалиптическая картина безнадежной борьбы женской ненависти – с чем?.. Со стороны складывалось впечатление, что с жестоким роком, благоволящим дипкурьеру. Взрывались, не долетев до цели, запущенные в него из долины ракеты, горели и падали новые истребители, там и сям образовывались пространственные двери – из одних пытались стрелять, из других что-то сыпать, людские фигурки шагали в пропасть… Каналы возникали с явными погрешностями в расчетах и гасли, иногда мерцая припадочно, иногда окрашиваясь изнутри зловеще-бордовым. Через какое-то время землю внизу заволокло черным дымом, поднимавшимся сразу в нескольких местах.