Профессия: театральный критик

В третий раз встречаемся мы с искусством театра "Комеди Фран­сез", к которому относимся с особым уважением и взыскательным ин­тересом. Необычайно высок престиж этого старейшего академического театра Франции, ставшего хранителем высокой национальной сцениче­ской традиции; не стерлись еще в памяти яркие впечатления от прежних его спектаклей, совершенных по стилю, полных живой страсти: "Меща­нин во дворянстве", "Тартюф", "Сид"... И на этот раз театр "Комеди Франсез" не изменил своей обычной преданности классике: в один ве­чер мы увидели комедии Мольера "Лекарь поневоле" и Мариво "Игра любви и случая".

В "Игре любви и случая" (режиссер Морис Эсканд, художник Жак Дюпон) ожил изящный и красочный мир благородных отцов, трога­тельных влюбленных, потешных слуг. С изысканным вкусом и подку­пающим простодушием он запечатлен в спектакле и серовато-серебристой гаммой костюмов, оживленной ярко-синим и золотисто-коричневым, и такой же по цвету декорацией гостиной, уставленной отменной стиль­ной мебелью, в которой Сильвия в костюме служанки и Дорант в кос­тюме слуги находят дорогу к сердцу друг друга под добродушным по­кровительством господина Оргона. И той же изысканностью и просто­душием отмечены мизансцены спектакля, спокойные и статичные (они так и просятся быть заключенными в раму, превратиться в живопись), игра актеров, искренняя, но и размеренная, проработанная до мельчай­ших деталей, пафосом которой становится уверенное мастерство и не­пререкаемая приверженность веками проверенной традиции.

Трудно выделить кого-либо из совершенного ансамбля постановки. Вот величественный, словно сошедший с парадного портрета кисти На­тура господин Оргон — Морис Эсканд. Вот словно бы переселившиеся в спектакль с полотен Фрагонара Сильвия — Женевьева Казиль и До­рант — Жак Тожа, с наивной серьезностью увлеченные лирической ин­тригой. Вот, наконец, Лизетта — Поль Ноэль и Паскен — Жан-Поль Русийон, словно бы в кривом комическом зеркале повторяющие путь своих господ к счастью.

В каждом образе уловлена какая-то частица стиля Мариво, в то же время каждая роль развивается в пределах строго установленного амп­луа, персонажи остаются театральными персонажами.

Невозможно не поддаться обаянию мастерства и таланта актеров, в полной мере владеющих секретом "мариводажа" — искусством виртуоз­ного владения диалогом, не оценить интересный "урок стиля", который преподает спектакль. Однако столь же трудно не заметить, что пьеса Ма­риво, посвященная проблеме сословного неравенства, поставлена в "Комеди Франсез" безотносительно к общественной мысли драматурга, что спектаклю наших гостей недостает живого чувства, подлинного темперамента...

"Лекарь поневоле" будто бы с лихвой возмещает этот недостаток интенсивностью комических красок. Действительно, история о том, как пьяницу-дровосека Сганареля (Жан-Клод Арно) колотушками заставили преобразиться в доктора, как он справился со своей ролью, какие преза­бавные лацци при этом проделывал, рассказана театром в полный голос и очень энергично. В то же время в постановке Жан-Поля Русийона (он же — автор декораций и костюмов) есть элемент эклектики; спектаклю не хватает, пожалуй, заразительной комической одушевленности, в ко­торой только и может прозвучать демократизм этой пьесы.

Все дело в том, что "Лекарь поневоле" — не только одна из самых веселых, но, быть может, и самая народная, построенная на синтезе бы­та и театральности комедия великого Мольера. Она требует от исполни­телей не только фарсовой яркости игры, чего в спектакле "Комеди Франсез" предостаточно, но и известного ее психологического оправда­ния "изнутри", ясной лепки комических характеров, замешанных на быте. Самый процесс такой лепки и рождает "одушевленность" актеров, увлекает зрителей. Именно этого, на наш взгляд, порой и недостает по­становке Русийона с ее сугубо бытовыми декорациями, костюмами и условно-театральным исполнением ролей.

Итак, первые спектакли "Комеди Франсез" в Москве состоялись. Завтра Мольер и Мариво уступят место Расину. Завтра— "Британник".

(Мольер и Мариво // Советская культура. 1969. 12 апр.).

Театр "Комеди Франсез"

"Британник" Ж. Расина, "Электра" Ж. Жироду

Апрель 1969 г.

Бывает так: произведения, в которых на первый взгляд трудно оты­скать черты сходства, будучи поставленными рядом, обнаруживают это сходство с разительной отчетливостью.

Конечно, соседство в одном представлении "Комеди Франсез" утонченной комедии Мариво и простонародного мольеровского "Лекаря поневоле" можно оправдать стародавней традицией французского спек­такля — но и только ею.

То же обстоятельство, что в гастрольный репертуар "Комеди Фран­сез" включены трагедия Расина "Британник" и "Электра" Жана Жиро­ду — пьесы, между которыми пролегли три века, — на наш взгляд, да­леко не случайно.