Профессия: ведьма

Этой ночью я узнала кое-что новенькое о физиологии вампиров. Ложились они очень поздно, часу во втором ночи, вставали в пять часов утра. Для сравнения – у селян людей день кончался вместе с заходом солнца (зимой и летом), а начинался, соответственно, на утренней зорьке. Вампиры тоже просыпались с петухами, но самое веселое начиналось поздним вечером, когда одну половину неба обсыпало частыми звездами, а под исподом второй догорали закатные облака. Ни о какой работе речи, естественно, не шло. Все хозяйственные хлопоты заканчивались в три часа пополудни. Взрослые собирались в группы, молодежь, напротив, разбивалась на парочки. Первые шли в Дом Совещаний или просто к кому-нибудь в гости обсудить текущие дела и (чего уж там греха таить) посплетничать, вторые загадочно шуршали в кустах цветущего жасмина. Дети безбоязненно играли на темных улицах, подростки вообще отправлялись в лес – играть в разбойников и, как ни странно, упырей. Ложась спать ближе к полуночи, я чувствовала себя страшной соней – на улицах продолжала кипеть жизнь! Но к двум часам ночи вампиры постепенно расползались (ужасно хочется сказать – разлетались) по домам. Моя хозяйка Крина, на цыпочках минуя сени, молча раздевалась и забиралась на печь, стараясь не шуметь. Я все равно просыпалась – я сплю очень чутко, а коль уж я проснулась, мне обязательно нужно выйти во двор и на пару минут уединиться в узкой дощатой будочке с маленьким ромбовидным окошком. Потом я сонно плелась назад, валилась на кровать и снова засыпала. Крина будила меня в десятом часу, когда завтрак уже стоял на столе.

Сегодня же я выяснила, что вампиры спят не только мало, но и крепко. Очень крепко… Меня разбудил волк, он запрыгнул в распахнутое окно, ловко поддел носом одеяло и разлегся у меня в ногах. Я оставила его нежиться, попросила только не распускать блох, а сама встала и пошла умываться. Птицы щебетали, безветренная прохлада предвещала жару, макушка солнышка давала ровный белый свет. Уж и не помню, что мне потребовалось от Крины, кажется, я уронила в тазик с водой полотенце, а пытаясь его высушить, напутала с заклинанием, и полотенце обуглилось. По улицам уже сновали вампиры, бодрые и целеустремленные, и я справедливо рассудила: минутой раньше – минутой позже, моей хозяйке все равно вставать.

Крина спала на боку, ко мне спиной. Я позвала ее, легонько потрясла за плечо, а она… тяжело обвалилась на спину, безжизненная, вялая, холодная. Губы посерели, в лице ни кровинки. Я торопливо проверила зрачки, они были расширены и не реагировали на свет. Передо мной лежал труп, причем труп свежий, не окоченевший и довольно приятно пахнущий цветочной настойкой. Я поискала пульс – сначала у себя (все время забываю, где он находится), потом у нее; не обнаружила его ни там, ни там. Впору кричать «караул», но тут Крина глубоко вздохнула, через силу разлепила веки и хрипло спросила:

– Что случилось?

– Полотенце… – пролепетала я, с трудом обретая дар речи. – Я… я его сожгла и утопила… То есть наоборот… Запасное бы.

Крина зевнула, протерла руками глаза.

– Конечно, деточка, возьми в комоде… третий ящик, под простынями…

– А… да-да. – Я отправилась за полотенцем, едва переставляя ноги от пережитого ужаса. На щеке застывала, стягивая кожу, серая мыльная пена. Когда я вернулась с пустым тазиком, Крина как ни в чем не бывало хлопотала у печи, бодрая и румяная. Я не стала ее ни о чем расспрашивать, только поинтересовалась, хорошо ли она спала.

– Да, деточка. Мы, вампиры, спим, правда, крепко, но ты не стесняйся, буди меня в любое время.

Крепко?! Всего минуту назад она лежала труп трупом и я не знала, куда сначала бежать – за Повелителем или Травницей! Неужели сказки о живых мертвецах – правда? Не дожидаясь первых оладий с пылу с жару, я уже с улицы крикнула Крине, что скоро вернусь, и побежала к Лёну за ответом.

* * *

Интересно, почему покои Повелителя никто не охраняет? Даже слуг не видать – бери, загадочный монстр, Повелителя Догевы тепленьким… то есть холодненьким. Я нашла Лёна в третьей по счету комнате, половину которой занимало роскошное ложе, больше напоминавшее королевский катафалк. Вампир лежал на спине, вытянув руки поверх одеяла, прекрасный и безнадежно мертвый. Золотистые волосы рассыпались по подушке, на лице застыло спокойное мечтательное выражение, с каким надеются отойти в вечное царство правители мира сего (но хоронят их почему-то в закрытом гробу – видно, приходит по душу кто-то кошмарный).

Не долго думая, я прижалась ухом к его обнаженной груди. К моему великому разочарованию (с научной точки зрения), Лён был жив, однако редкие биения сердца скорее угадывались, чем прослушивались. Сон напоминал зимнюю спячку летучих мышей, способных понижать температуру тела на несколько градусов, замедляя обменные процессы. Я бесцеремонно тряхнула Лёна за плечо и окликнула по имени. Спустя пару секунд дыхание участилось, стало более заметным. Губы порозовели. Лён открыл глаза, минуту бездумно глядел в потолок, потом повернулся ко мне.

– Все экспериментируешь? – совершенно нормальным голосом спросил он.