Профессия: ведьма

— За ваше здоровье, Вольха. Пусть оно будет таким же крепким, как ваше самообладание.

За моё здоровье вампиры выпили с поразительным энтузиазмом. Вино оказалось густым, терпковато-сладким, с привкусом вишневых листьев и чёрной смородины. И крови.

Старейшины метали на Лёна гневные взгляды. Краткость тоста граничила с грубостью, а толковать его можно было по-разному. Мне лично послышался завуалированный упрёк. Упрёк справедливый. Хватит думать о кровопийстве, долой вегетарианство!

— Эриус, не могли бы вы положить мне кусочек во-он той очаровательной ветчины? И ещё салата, пожалуйста.

— Вольха, я понимаю, вопрос нескромный… Но сколько вам лет? — поинтересовался голубоглазый Старейшина.

— Э-э-э… Двадцать, — я не солгала. Я просто округлила.

Кто-то надрывно закашлялся, подавившись моим откровением.

— А что? — невозмутимо поинтересовалась я, заедая салат корочкой хлеба.

— Вы ещё очень молоды, — осторожно сказал Старейшина.

— Ну, постареть я всегда успею.

Это была шутка, но, видимо, плохая, потому что эпидемия кашля вспыхнула сразу в трёх местах.

— Да, конечно, — пробормотал Старейшина, многозначительно переглядываясь с коллегами по Совету.

— Для магички главное не возраст, а врождённые способности, — гордо объявила я, отпивая немного гемоглобиновой настойки.

— Ну, вряд ли они вам здесь потребуются.

— Это как понимать? А упырь?

— Какой упырь? — наигранно удивился Старейшина.

— А вот это я и хочу выяснить.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — Старейшина, опустив глаза, скрипел ножом по тарелке, расчленяя отбивную. Я уставилась на него, как на воскресшего покойника с засевшим во лбу топором, уверяющего меня в своём прекрасном самочувствии. Искрошив отбивную вдоль и поперек, Старейшина не остановился на достигнутом и продолжал ритмично пиликать ножом, размазывая волокна по тарелке.

— Я говорю о монстре, который прикончил ведьмину дюжину народа в прошлом месяце, — неумолимо отчеканила я.

— Ах, об этом монстре? — осенило Старейшину. — Не стоит беспокоиться из-за такого пустяка. Вы — наша почётная гостья, и мы не собираемся перекладывать на ваши плечи сугубо внутренние проблемы. Отдыхайте. Развлекайтесь. Устройте себе внеочередные каникулы.

— Какие ещё каникулы? Я на задании.

— На каком задании? — напряглись-насторожились Старейшины.

— Не понимаю, о чём вы , — я лукаво затрепыхала ресницами.

— Но вы же сказали…

— Что я сказала?

— Вы упомянули о задании, — терпеливо напомнил синеглазый.

— О каком задании? — живо заинтересовалась я.

— Зачем вы приехали в Догеву? — не выдержал Старейшина.

— Ну вот, наконец-то вопрос по делу, — наиграно обрадовалась я. — А то мне уже надоело чувствовать себя наивной провинциалкой на крючке у профессиональных шулеров с краплёными картами.

«Шулеры» заулыбались, криво и натянуто. Если бы мы действительно играли в карты, пойманные за руку мошенники без шума вернули бы мне деньги или вытащили ножи. Догевские прохиндеи продолжили игру как ни в чём не бывало.

— Да что вы, никто не пытается с вами играть. Мы просто хотим вам помочь, и нам это удастся гораздо лучше, если мы будем знать, какого рода помощь от нас требуется.

— Правда? — я иронично вздёрнула правую бровь. — А мне казалось, в помощи нуждаетесь как раз-таки вы.

Старейшины наперебой стали уверять, что не нуждаются в моей бесценной помощи. Лён молчал, изучая свою тарелку и изредка тыкая в неё вилкой. Выглядело это так, словно в салате копошились тараканы.

— Зачем же вы тогда обращались в Ковен Магов? — бесцеремонно перебила я. — Как говорит в таких случаях городская стража: «предъявите преступный элемент или платите за ложный вызов»!

Пойманный на слове, синеглазый осёкся и кинул беспомощный взгляд на коллег по Совету. Бедолага напоминал охотничью лайку, засланную в берлогу к спящему медведю и обнаружившую, что медведь не спит. Несчастный пёсик не знал, что ему делать дальше, а коллеги в нерешительности толпились у норы, оглядываясь на охотника, всецело поглощённого салатом. Как-то странно Лён себя вёл, отдавая Старейшинам ведущую партию в переговорах. Женская интуиция сродни телепатии, и я не ошиблась, придя к выводу, что Старейшина чувствует себя так же непривычно в шкуре дипломата, как баран — в роли пастуха. Похоже, что из-за меня Лён рассорился с Советом и теперь злорадствует, со стороны наблюдая за советниками, тонущими в болоте лжи и недоговорок.

Старейшина сделал ещё одну попытку прояснить безнадежно замутнённую ситуацию:

— Со времени последнего нападения прошло две недели, а раньше монстр появлялся каждые два-три дня. Мы считаем, что он больше не представляет опасности для жителей Догевы.