Профессия: ведьма

— Мы спрашивали, — предотвратил взрыв Учитель. — Но получили очень туманный ответ.

— Какой?

— Он утверждает, что во всём виновата нечисть.

— Какая конкретно?

— В том-то и дело, — учитель пожал плечами, — что вся. Вся, которая существует. Упыри, оборотни, василиски, кикиморы, моровые призраки.

В общем, перечислил энциклопедию «Нежить» от корки до корки.

— Это в Догеве-то, — добавил Питрим. — Там отродясь ничего крупнее леших не водилось. Нежить обходит Догеву стороной, как чумную. Даже ей эти гады не по нраву. — Слово «гады» он произнёс с непередаваемым омерзением, даже щека дернулась от ненависти, а костяшки скрюченных пальцев побелели, имитируя акт удушения.

Учитель относился к вампирам куда спокойнее:

— Всё правильно. Обычные проблемы Догевы — болезни скота, случайные травмы, неурожай. Кстати, Питрим, вы забыли упомянуть — Повелитель Догевы официально объявил о гибели девяти подданных.

— Не верю ни единому его слову! — вставил Питрим. — Этот поганый вампир юлит, как змея под рогатиной!

— Итого, вместе с людьми — тринадцать человек за один месяц, — невозмутимо продолжал Учитель.

— А те… подданные, они тоже были магами? — поинтересовалась я.

— У вампиров нет магов. Только Травники. Не известно даже, рождаются ли у них дети с магическими способностями. Собственно говоря, мы не знаем о вампирах практически ничего. Среди тем курсовых работ, предлагаемых адептам, есть и такая: «Социальный уклад, быт и нравы вампирьей общины», но за сто пятьдесят лет существования Школы никто не осмелился её разрабатывать, поэтому обычно мы её вычеркиваем.

— Что ж, заодно поработаю над темой, — попробовала пошутить я.

— Ты не на практику едешь! — непонятно с чего взъярился Магистр, наступая на меня с такой яростью, что я свалилась в кресло, а он навис надо мной, брызгая слюною. — Ты едешь с заданием! С серьёзным заданием! Никаких задержек! Никаких глупостей! Приехала, переговорила с Повелителем, и назад! Если сможешь. Девчонка, ты ещё слишком молода и глупа, чтобы трезво оценить происходящее. Вампиры, которые столько лет жили с нами бок о бок, обнаглели от своей безнаказанности и убивают людей в открытую!

— Питрим, это не доказано, — тихо вмешался Учитель. В голосе старого мага сквозила неуверенность, что мне очень не понравилось.

— Это будет доказано, когда она вернётся… или не вернётся. Тогда, по крайней мере, мы будем знать своего врага в лицо. И знать, что он враг. До сих пор кодекс магов не позволял нам причинять зло вампирам и предписывал защищать их от фанатиков-людей. Мы не придавали значения байкам тупых селян, хотя они толпами осаждают посты, умоляя защитить их от коварных кровососов. Но теперь всё изменится. Вампиры будут исключены из списка союзников и приравнены к прочей нечисти! Всё! Разговор окончен. Вопросы есть?

— Почему выбрали меня? Я ведь ещё адептка!

— Рекомендация твоего Учителя, — прорычал Питрим, снова являя мне упитанный задок. — Отправляйся немедленно!

Адепты ждали меня под защищённой от прослушивания дверью. Я с лёгкостью блокировала телепатические жучки, и коллегам пришлось удовлетворять своё любопытство методом вопросов (их было много) и ответов (тут я их разочаровала).

— Ну как?

— Что они хотели?

— Не томи душу! О чём вы говорили?!

Я напустила на себя скорбный и загадочный вид. Воцарилась благоговейная тишина, как перед выносом тела. Когда она дошла до звона в ушах, я со вздохом призналась:

— Мне предложили сменить Питрима на посту директора, но, увы, я была вынуждена отказаться — суета сего грешного мира не для меня, в связи с чем я испросила разрешения удалиться в глухой скит, где проведу остаток дней в молитвах и покаянии. Прощайте все, вряд ли мы ещё когда-нибудь увидимся…

Лица будущих коллег вытянулись, как онучи после стирки. Посмеиваясь, я вприпрыжку сбежала по лестнице, на ходу надевая и застегивая куртку.

* * *

Лошадка ни о чём меня не спрашивала. За два кусочка сахара она позволила обрядить себя в седло и, после долгих уговоров, взнуздать. На дорогу мне выдали сумку с одеждой, ковригу хлеба, баклажку с водой (дырявую, то есть, можно сказать, практически без воды), мешочек с перловой крупой и, непонятно почему, меч, тупой и шатающийся в рукояти.

Дорога легко ложилась под копыта лошадки и очень тяжело — под мой изнеженный зад. Школа осталась позади, никто меня не провожал — адептов созвали на очередную лекцию. Ромашка вступила в светлую берёзовую рощицу, и деревья сомкнулись за моей спиной, отрезав путь к отступлению. Впереди, на обочине, неподвижно стоял человек в синем просторном одеянии, отороченном золотой тесьмой. На груди, чуть покачиваясь на серебряной цепочке, тускло светился крупный изумруд.

Я натянула поводья. Учитель подошёл, коснулся рукой моего колена. Сухое тепло пробилось сквозь тонкую штанину.