Профессия: ведьма

– Тятенька, а что я знаю! Девчонки у колодца говорили, что Елемееву телушку волк задрал! Прямо посередь бела дня, заскочил в хлев и всю чисто в клочья порвал, вот те крест, не вру! Елемей спал, а жена слышит – телка ревет, давай его в бок толкать… Насилу разбудила, потому как выпимши с вечера был. Пока дошел до сарая, телка замолчала… он назад повернул, а жена его скалкой огрела и снова телушку глядеть послала – самой-то боязно. Елемей поворчал-поворчал, но пошел, открыл дверь – а там волчара!!! Здоровенный, с телка! Как зарычит на Елемея! Как зубишшами заскрежешшет! Тот так и сел, а волк через его скакнул – и деру! Белый, как молоко, а вся морда в кровишше!

Я словно примерзла к лавке, по спине забегали холодные мурашки. В клочья разодрал… Мне послышалось глухое волчье рычание, леденящее кровь, я словно воочию увидела животный ужас в коровьих глазах, прыжок, брызги крови на стенах… и огромного зверя, заживо пожирающего бьющуюся в конвульсиях жертву. Видение промелькнуло перед глазами и исчезло. Лён, как ни в чем не бывало, отщипнул корочку хлеба и отправил в рот. Вал сосредоточенно рассматривал порванный рукав.

– Какая горячка, такой и волк, – недовольно проворчал староста. – Нашла, кого слушать… Вечно этот Елемей сплетни распускает! То мракобес у него окорок из кладовой утянул, то леший по лесу три дня водил, пока самогон не кончился. Теперь волк белый, с телка… Тьфу, слушать тошно! Лучше бы поздоровалась с гостями – такой долгий путь проделали, из самого Стармина!

– Здрасьте! – звонко выпалила девочка, расстегивая шубку и присаживаясь на край лавки. – Тятенька, можно мне колбаски?

– Да бери, бери, егоза, что тебе хочется. А вы, господин заезжий, поди, купцом будете? – Староста со звучным хлопком откупорил бутыль и наполнил кубки.

– Купцом, – не раздумывая, согласился Лён. – Камушками интересуюсь.

– Ну, я так и подумал. Купцы, они завсегда для охраны троллей либо колдунов нанимают, а у вас прям полный комплект. Оно правильно, на одиноких купцов разбойники зело падки. Только навряд ли вы теперича чем-нито поживитесь. До вас уже шестеро с пустыми руками уехали. Не торгуют нынче норники, даже разговаривать с купцами не хотят. Нет камней – и весь сказ. Брешут, нелюди проклятые. Камней у них пропасть, шахты работают, сам видел, когда ячмень на продажу возил. Видать, цены взвинтить хотят. Но вы все ж сходите, попробуйте, может, уже подобрели.

– Обязательно, – пообещал Лён. – Вот только стемнеет, и отправимся.

Староста одобрительно кивнул головой и потянулся за соленым огурцом, крепко сжимая во второй руке опустевший кубок.

– Ну, и что там у вас, в стольном граде, слышно?

– Да всего помаленьку, – пожал плечами Вал. – Вот давеча вышел у нас на стрельбищах престранный случай, ну почти как с вашим Елемеем…

Тролль рассказывал хорошо, сочно, не стесняясь в выражениях, что придавало рассказу особый жизненный колорит. Старостина сестра ойкала и в самых жутких местах закрывала лицо передником. Браська слушала, раскрыв рот. Едва тролль умолк, как она подорвалась с места и, схватив шубку, вылетела во двор, торопясь пересказать байку подружкам.

Мажка не успевала наполнять кубки. У старосты раскраснелись нос и щеки, Вал лишь несколько оживился, на Лёна спиртное не произвело видимого эффекта. Я уже наелась и, откинувшись на спинку стула, рассеянно прислушивалась к разговору. Время от времени являлась бабка, то проходя сквозь дверь с подойником в руке, то с кряхтеньем вороша на печи какие-то тряпки.

Вскоре (происки шаловливой Браськи) по селу разнеслась весть, что к Мажутке приехали сваты, сватать ее за тараканьего короля, и Мажка-де согласна, а брат кочевряжится, приданого жалеет. Хату облепила любопытная молодежь, хохоча под окнами. В печную трубу после многократных попыток забросили дохлую ворону. Поднялась несусветная вонь, из открытой печи потянуло черным дымом от горящего пера. Староста, ругаясь, выскочил на улицу с кочергой наперевес, но проказники с визгом и хохотом прыснули в разные стороны.

Ворону выгребли из печи, избу проветрили, и застолье продолжалось. Удовлетворив старостино любопытство относительно столичных цен на брюкву, размера пошлины на ввоз соболей и куниц из Волмении, геройской смерти некоего Рынды Тупальского, войны с гномами (непроверенный слух), урожая овса и улова карпа, нам удалось тактично перевести разговор на валдаков.