Профессия за тридевять парсеков

Оживший труп грязно выругался, продираясь ко мне сквозь паутину кабелей, а я, в священном ужасе пятясь, налетела спиной на что-то теплое, мигом зажавшее мне рот… и замерла, не смея поверить.

– Тише, Саша, мы потом тебе все объя…

Я не дослушала, узнав этот голос с первого звука. Рванулась изо всех сил, высвободилась, резко развернулась и, не обращая внимания на боль, испуг и зомби за спиной, впилась в губы Рима жадным поцелуем.

Странный вышел поцелуй. Вроде бы первый, а ощущения, будто всю жизнь с ним прожила и успела изучить каждый изгиб, каждую трещинку. Должен быть романтичным, а на деле – стук зубов, о которые я неловко тюкнулась, ошарашенные глаза у обоих, заполошно стучащее сердце. Вкус крови, боль в челюсти и мой клык, шатающийся, как флигель в непогоду. И губы – такие горячие, что больно терпеть. Ну еще немного. Еще капельку…

– О, конечно, отличная идея! Ничто так не укрепляет дух, как жаркий секс в тылу врага! Не спешите!

Я, не отрываясь, на пальцах объяснила Фриаму, куда он может засунуть свое бесценное мнение. Рим очухался и перехватил инициативу. У меня закружилась голова. О-ох, горячо-то как! Но хорошо-то как…

– Да вы обалдели, что ли?! – заорал Кип, и нас так кольнуло разрядом, что дыбом встали даже брови.

– Кип, еще раз – и клянусь, отдам тебя Финику!

– Сделай одолжение! Устал я уже спасать твою шкуру!

– Господи, ты живой… Поверить не могу… Но как ты… Ты… Ты! Да ты хоть знаешь, как меня напугал, оболтус флиберийский?!

Броситься на него уже отнюдь не с поцелуями мне помешал рык Фриама, который и так не отличался терпением, а после смерти побил все рекорды:

– Молчать!!!

Мы уставились на него. Я – с ужасом, Рим – равнодушно.

– Ты умер! – вырвалось у меня.

– Не доумер.

Его комбинезон украшала багровая по краю прорезь, из которой время от времени просачивалась новая порция крови. Ни бинта, ни пластыря. Будто все произошло только что, и он еще не успел зайти к врачу или переодеться.

– Хорош пялиться! Где привратник?!

– К-кто?.. – пролепетала я, интуитивно прижимаясь к Риму.

– Саша, не беси меня! Гронатейский зверь! Где он?

– Ы-ы-ы, – меленько затряслась я. Рим мягко приобнял меня, и вовремя. Еще секунда разговоров с трупом – и я бы точно лишилась рассудка.

– Фриам, не дави! Я скоро сам от тебя шарахаться начну.

Живой мертвец грохнул в стену кулаком. Выглядел он жутко: бледный, глаза лихорадочно блестят, дышит хрипло, с характерным порыкиванием. Я попыталась взять себя в руки.

– Это… он терральтер украл. Его всем экипажем по этажам гоняют, может, уже поймали. Фил фрагменты вместе собрал, только теперь открыть не может.

– А-а, то-то меня так штормит, – прохрипел Фриам. – Так у него все четыре?

– Д-да, наш последний. А ты действительно фо…

– Где у них ангар? – не дослушал он. – Найдите джампер и гребите отсюда.

– А ты?

– А я увольняюсь! Было приятно познакомиться, бла-бла и все такое, валите уже!

– Что ты собрался делать? – Из всех нас Кип был единственным, кто сохранил ясность мысли. – Ты что, думаешь, этот психопат увидит тебя, извинится и вынесет терральтер на блюдечке? Да он тебя однажды уже прибил, еще захотелось?

– Разберемся, – бросил Фриам, решительно проходя мимо.

Едва он ушел, Рим задумчиво закусил губу. Не понять, о чем он думает, мог бы только кретин.

– Рим, нет! Не вздумай, слышишь? Не хочу снова видеть твою смерть! Никуда ты не пойдешь!

– Конечно, не пойдет! Он же не псих! – Кип, умничка, оказался куда сообразительнее Рима.

– Я-то думал, ты будешь рада избавиться от такого оболтуса.

– Если это намек на то, как я тебя назвала, то знай – извиняться и не подумаю! Ты и есть оболтус! Прилететь сюда на этом убожестве! Да как тебе такое в голову пришло?!

– Это не мне. – Рим заметно смутился, а я наконец заметила флиберийский клинок у него в руке.

– Та-а-к… Фриам подкинул тебе эту чудную идею, не так ли?

Рим в подробности вдаваться не стал.

– Все объясню, но попозже, ладно?

Я сама не поняла, когда мы успели дойти до лестницы. Еще пять минут назад я тихо подыхала под ней, но присутствие друга будто излечило меня. Вернее, подарило крылья. С ним мне все по плечу. Даже ступеньки!

– Он форисцианин!

– Да, похоже.

Кажется, весть его не удивила.

– Как ты можешь ему доверять после такого? Он нам врал!

– Технически нет. Он действительно приписан к Тирее, а раса в документах не указывается – не толерантно.

– С ума сойти! Ты же сам говорил, что терральтер – выдумка! А теперь так спокойно об этом толкуешь, будто ничего не случилось! Подумаешь, ходячий труп форисцианина! Терральтер впервые за тысячи лет собран – и кем? Пиратом! Убийцей! Ты сам только что с того света вернулся и теперь хочешь обратно?! Стой! Да остановись ты, Рим! Сил нет за тобой бегать!

Я обессилено привалилась к стене, сглатывая подступивший к горлу ком. Как же с ним тяжело! И как невыразимо легко знать, что он жив, он рядом, хоть и такая бестолочь!

– Саша… – Рим обернулся ко мне как раз вовремя, чтобы остановить падение. В моей голове плясали черные искорки. – Слышишь?

– Слышу, не ори.

– Помнишь, ты спрашивала, как я к тебе отношусь? Так вот, я тут поразмыслил…

Нет, он совсем обалдел!