Профессионал

— Расслабься и прими. — Он продолжал лизать и сосать, пока я не оказалась между двух огней: я не хотела кончать без разрешения, но уже находилась на пике.

— Севастьян, можно…

— Нет.

— Пожалуйста, дай мне кончить!

— Как? — рявкнул он.

— Ч-что?

— Как ты хочешь кончить? Когда умоляешь меня, будь точнее. И не двигайся, если тебе нужен мой рот.

Я заставила своё тело расслабиться.

— Пожалуйста, продолжай делать то, что делаешь. Сильнее. — От страсти мой голос сделался хриплым.

— Где? Точнее. — Он был таким властным, что уже в сотый раз за ночь мои мысли путались.

— Пожалуйста… лижи мой клитор… пока не заставишь меня кончить.

— Ммм. Уже лучше. — Он упивался своей властью в сексе надо мной, и я не знала, кому из нас это нравилось больше.

Склонившись ниже, чтобы удобнее дотягиваться языком до моего бугорка, он раздвинул половинки попки, и его пальцы оказались прямо рядом с анусом.

Я не могла поверить, что скажу такое…

— И… и одновременно трогай меня там.

Сама невинность, он произнёс:

— Где, милая? — и его напряжённый язык проскользнул в мою киску.

От досады я шлёпнула ступнями по полу.

— Ты знаешь, о чём я!

— А, да, об этом. — Он наградил меня очередным досадно-прекрасным движением языка.

Почти обезумев, я прошептала:

— Пожалуйста, лижи клитор, одновременно трогая мою попку.

— Тогда лучше замри, — насмешливо произнёс он.

Я смутно осознавала, что мой неутомимый боец, забавляясь, просто играет со мной, наслаждаясь сам! И мне это нравилось.

Он втянул мой клитор в рот.

— О, Боже, о, Боже…

Подушечкой большого пальца нашёл мою сердцевинку…

Я взорвалась, напугав саму себя пронзительным криком.

— Севастьян!

Давление вокруг пульсирующего клитора рождало во мне волну за волной, а он продолжал сосать и играть…

Заполучив от моей разрядки всё до последней капли, он встал за мной, прохрипев:

— Жадина. Кончила без разрешения? Завтра будешь наказана. Сегодня тебе повезло, потому что ты меня очень порадовала.

Я задыхалась:

— Ну а теперь-то ты меня трахнешь?

— Сегодня нельзя. — Он гладил себя? — Кроме того, ты выглядишь так, что… я долго не продержусь.

— Правда?

— Если бы я надел резинку, то точно бы в неё кончил.

Даже в таком положении я не смогла сдержать смех. Сводящий с ума, потрясающий мужчина!

Упёршись лбом в пол, я повернула голову, чтобы на него посмотреть. Татуировки будто двигались по его рукам, пока эти руки скользили по толстому члену.

— Если бы ты знала, о чём я сейчас думаю, красавица… — выдавил он.

От того, как он это произнёс, от его взгляда у меня подвернулись пальцы ног.

— Хочешь, чтобы я отметил тебя своей спермой? — Он ещё крепче сжал кулак, чтобы сдержать прилив крови.

В ответ я выгнула спину, полностью раскрывшись…

Он издал долго сдерживаемый крик. И мгновенье спустя на мою задницу опустилась горячая лента. Бёдра двигались, он трахал свой кулак, покрывая семенем мою плоть.

Каждая тяжёлая струя обжигала меня почти также, как и его кнут раньше. Вопль наслаждения длился и длился… пока мужчина окончательно не иссяк.

Тяжело дыша, он произнёс:

— Только посмотрите на мою женщину.

Я вспыхнула. Можно было лишь догадываться, какую картину я собой представляла: выставленная напоказ, беззащитная, с заляпанным красным задом.

— Эта зрелище навсегда останется в моей памяти.

Гулко стучало сердце; он не сводил с меня взгляд, пока я не поёжилась.

— Севастьян…

Потом мы вновь оказались в воде, и он снова вымыл меня с головы до ног, оставляя повсюду на мне поцелуи, которые я впитывала, словно уплетающий сметану котёнок.

Он поднялся, обтёрся полотенцем, затем поднял меня из воды, словно я ничего не весила.

По-прежнему находясь в оцепенении, я позволила ему вытереть себя и отнести в кровать. Он лёг на спину под одеяло, притянув меня к себе. Когда я свернулась у него под боком, он издал длинный выдох — подлинное мужское удовлетворение.

Прижавшись ухом к его груди там, где находилась сердце, я прислушивалась к убаюкивающему биению. Я не могла вспомнить, когда последний раз чувствовала себя такой расслабленной, такой… умиротворённой.

Я никогда не чувствовала себя настолько влюблённой.

Прижав меня к себе крепче, он прошептал в волосы:

— Ты очень порадовала меня сегодня. Не знал, что буду так горд.

Засыпая, я улыбалась. Сегодня мы разрушили возведённую между нами стену.

Завтра всё изменится.

Глава 37

Не изменилось ничего, думала я, меряя комнату шагами. Ничегошеньки…

Сегодня я спала до обеда — полных десять часов! — проснувшись с широкой улыбкой на лице и фразой "блин, попка просто горит" на языке. Но обнаружила, что снова осталась одна.

Севастьян не оставил ни записки, ни смс, даже не позвонил.

Я чувствовала себя совершенно не в своей тарелке, ощущая похмелье, озноб и тревожность после вчерашнего выброса эндорфинов. Следов на теле почти не осталось, но казалось, что я побывала в сушильной центрифуге.