— Я что-то здесь не понимаю. Это что значит, что рейса не было?
— Рейс был! — Дэнни повернулся к залу. — Мы потом вызовем Сисстона Мэлли и Энтони Родригоса — они работают на базе Эндрюс…
— Этих людей не было в списке! — вскинулся возмущенный капитан Росс.
— Мы их вызвали только для того, чтобы опровергнуть показания свидетеля, — Джоан Галуэй ответила за защиту.
— Ну хорошо, — согласился судья, — разрешаю..;
— Да это смешно! — не выдержал Джэссоп. — Проверьте, черт возьми, журналы! — почти прокричал он.
— Да, сейчас, минутку, сэр, — с готовностью согласился Каффи, — проверим.
— Вы сказали, что вы приказали Кендрику, чтобы рядового Сантьяго не трогали? — Дэнни благодушно глядел на свидетеля.
— Совершенно верно! — кивнул тот.
— Лейтенант Кендрик понял, что вы хотите от него? — поинтересовался Дэнни.
— Абсолютно! — последовал ответ.
— А может, он мог проигнорировать ваш приказ? — усомнился адвокат.
— Проигнорировать приказ? — переспросил с издевкой Джэссоп.
— А может, лейтенант Кендрик подумал: да ладно, старик с ума сошел… — не унимался Дэнни.
— Нет, — твердо сказал полковник.
— Лейтенант Кендрик, когда говорил с людьми, он им велел не трогать Сантьяго, а они не могли не выполнить приказ? — настойчиво допытывался Каффи.
Терпению Джэссопа пришел конец:
— Сынок! — угрожающе зашипел он на Каффи, — ты когда-нибудь был в пехоте?
— Нет, сэр!
— Ты когда-нибудь был на военной базе на территории противника? — гневно рявкнул офицер.
— Нет, сэр!
— Ты вручал когда-нибудь свою жизнь другому человеку, а он вручал тебе свою? — заорал Джэссоп.
— Нет, сэр! — одарил Дэнни полковника чистым взглядом.
— Мы выполняем приказы, сынок! — Джэссоп захлебывался от ненависти к Каффи. — Мы выполняем приказы, или люди — умирают! — Потом, поостыв немного, полковник добавил: — Все очень просто… Это понятно? — он смерил Дэнни уничтожающим взглядом.
— Да, сэр! — спокойно ответил лейтенант и, выждав немного, добавил: — Только есть еще один вопрос, полковник, прежде чем я вызову Родригоса и Мэл-ли… Если вы отдали приказ, чтобы Сантьяго не трогали, а ваши приказы ведь всегда выполняются, тогда почему же жизнь Сантьяго оказалась в, опасности? Почему нужно было переводить его с базы?..
Джэссоп заерзал под пронзительным взглядом адвоката. Ему было явно неуютно в этом казенном кресле, и он меньше всего на свете хотел отвечать на вопросы этого юнца в форме офицера правосудия. Джэссоп весь налился кровью и, багровея от злости, начал выплевывать в лицо адвоката фразу за фразой:
— Сантьяго был средним пехотинцем, его нужно было…
— Вы не это сначала говорили, — перебил его Каффи. — Вы сказали, что решили его перевести, так как жизнь Сантьяго была в опасности… Я спросил — в серьезной опасности, а вы ответили, что разве бывает другая опасность?.. Вам все это могут прочесть в протоколе…
— Я знаю, что я говорю, — взорвался Джэссоп, — не нужно мне ничего читать! Я не идиот…
— Почему два приказа, полковник? — неожиданно спросил Дэнни.
Глаза Джэссопа забегали.
— Иногда люди решают сами свести счеты с кем-то.
— Вы сказали только что, что ваши люди всегда выполняют приказы или умирают. Значит, Сантьяго не должен был быть в опасности? — Каффи, не моргая, смотрел на Джэссопа.
— Ну ты, ублюдок вонючий! — процедил он сквозь зубы.
— Мы требуем перерыв, — прозвучал голос обвинителя.
— Я жду ответа, — настаивал адвокат.
— Да, вы должны ответить, — согласно кивнул судья.
— Если лейтенант Кендрик отдал приказ, чтобы Сантьяго не трогали, тогда почему его нужно было переводить с базы? Полковник! Лейтенант Кендрик приказал устроить красное наказание, потому что это вы ему приказали! — договорил Дэнни довольно громко.
— Протестую! — возразил капитан Росс.
Каффи, не слыша его, продолжал кричать:
— Вы приказали через Кендрика этим людям?! Вы фальсифицировали журнал! Теперь боитесь в этом признаться! Полковник Джэссоп, вы приказали устроить красное наказание? — гневно переспросил адвокат.
— Вы можете не отвечать, — заметил судья Фэлтон.
— А я отвечу! Тебе нужны ответы?! — Джэссоп буквально завизжал.
— Я думаю, что имею на это право! — заявил Дэнни.
— Тебе нужны ответы?! — от ярости полковник захлебнулся.
— Я хочу услышать правду, — Каффи твердо стоял на своем.