Профессиональное убийство

— Зачем? — усмехнулся он. — Это не наша забота. Нам нужно только возбудить достаточно сомнений, чтобы твою прелестную Фэнни признали невиновной. Ты не должен предъявлять готовое дело против лица или лиц, в настоящее время неизвестных. Зачем выполнять за полицейских их работу? Кстати, скорее всего они ее сделают гораздо лучше.

— Хотелось бы мне знать, что скрывает Фэнни.

Крук засмеялся:

— Придется тебе полагаться на свою сообразительность. Это происходит ежедневно. Люди скупо рассказывают половину истории, думают, что могут ввести тебя в заблуждение и ложь будет лучше всего способствовать их делу. Твоя Фэнни одна из них. Заметь, я не утверждаю, что она не говорит правду; я лишь хочу сказать, что Фэнни не остановится перед ложью, если сочтет, что она ей выгодна. Это плохо, поскольку затягивает и затрудняет нашу работу. Нам нужно отсеять зерно от мякины перед тем, как сможем начать работу, а операция это тонкая и небыстрая.

Я сделал нетерпеливый жест, и Крук, увидев его, пояснил:

— Ты почти ничего не смыслишь в судебной процедуре. Предварительные действия — обычное дело, и мы даже удивляемся, когда в них нет нужды.

Однако ничто не могло убедить Фэнни добавить что-то к своим показаниям или хоть что-нибудь в них уточнить. Она ничего не знала. Поэтому, в сущности, ничего не знали и мы. Оттуда я и начал свои поиски.

Передо мной немедленно возникла проблема, с которой прежде всего столкнулась полиция. Все зависело от времени смерти Рубинштейна, а пока не было достаточно веских свидетельств, чтобы установить это время наверняка. Если его убили до семи часов, из этого следовало, что Фэнни, если и не принимала участия в убийстве, по крайней мере должна была знать о нем. Но если убийство произошло позже, после возвращения Рубинштейна из Кингс-Бенион, под подозрением оказывались почти все находившиеся в доме, и только Фэнни была непричастной к преступлению.

Я стал рассматривать вторую версию. Загвоздкой здесь являлась пуговица Фэнни. Невозможно было отмахнуться от факта, что она станет первой уликой, застрявшей в голове присяжного, и так и будет там сидеть. Нельзя сказать небрежным тоном, как я Круку, что на пуговицу могут не обратить особого внимания, потому что она не удовлетворит чувство справедливости присяжных. Я просмотрел список гостей и нашел лишь одно возможное объяснение: когда Лал тигрицей накинулась на Фэнни, спокойно ждущую, чтобы Рубинштейн взял ее чемодан и спустился к машине, оторвала это пуговицу, чего Фэнни не заметила. А Лал позднее обнаружила ее и воспользовалась для собственной цели. Данная версия определенно выставляла Лал убийцей, и существовало несколько фактов, подтверждающих это. Одним из них, хотя это вряд ли было бы доказуемо в суде, стал ее религиозный пыл после исчезновения Рубинштейна. Очевидно, таким образом Лал пускала всем пыль в глаза, а может, испытала настоящий ужас перед последствиями своего поступка. Я не верил, что это было предумышленное преступление. Мог представить, как Лал, возмущенная поведением Рубинштейна, ворвалась в галерею, увидев под дверью свет, обвиняла его в самых нелепых поступках в связи с Фэнни, довела мужа до приступа ярости, а потом схватила кинжал и вонзила ему в бок. Она физически сильная и хотя обычно медлительная, гнев мог довести ее до бешенства. У Рубинштейна была манера сосредоточиться на одном предмете своей коллекции, брать его в руки, даже нежно поглаживать. Видимо, злая судьба заставила его в тот вечер выбрать кинжал. Он вполне мог любоваться лежавшими рядом браслетами.

Разумеется, если Лал была замешана в преступлении, то Рита являлась ее сообщницей. Я представлял Лал потрясенную, подавленную, однако сохраняющую ясность ума, заметную почти у всех, совершивших насильственные деяния. Это осторожный, обычно нерешительный человек устраивает на месте преступления беспорядок; вспыльчивый преступник держится хвастливо до конца, от его преступлений почти всегда страдают только жертва и ее родные. А здесь две женщины склонялись над трупом, затыкали рану, снимали со стены халат, обряжали труп — и, наверное, Лал пришла блестящая идея относительно пуговицы. Рита предложила представить виновной другую женщину, и обе, думаю, были бы рады видеть Фэнни за решеткой. Возможно, Лал сказала о пуговице Рите, и той сразу же пришла в голову мысль о ее наилучшем использовании.

Весь вечер Лал была рассеянной; она поздно спустилась к ужину и, как только он закончился, вернулась в свою комнату вместе с Ритой. В ту ночь она больше не показывалась, но спать не могла. Отказалась навести справки в округе — она с самого начала предполагала, что Рубинштейн не вернется. Утром Лал заперла дом и отправилась в город. Я вспомнил слова Филпоттса, что Плендерс не национальная святыня, как бы ни хотелось вдове думать обратное. Но если Лал являлась убийцей, понять ее цель было нетрудно. Дом будет оставаться запертым как можно дольше, если ей удастся это устроить. Во всяком случае, достаточно долго, чтобы тело Рубинштейна превратилось в скелет и отдалило возможность ареста.