Профессиональное убийство. Не входи в эту дверь!

– Да, получили.

– И все было в порядке?

Тестер отодвинулся назад вместе со стулом.

– Ты пригласил меня сюда с какой-то целью?

– Да. Я действую в интересах защиты. Хочу знать, не рылся ли кто в коллекции.

Он внимательно посмотрел, но не ответил.

– Мою версию ты не получишь ни из какого другого источника, – предупредил я. – А я могу обратиться в полицию, задать свой вопрос, и тебя официально допросят в интересах правосудия…

Тестер придвинул к себе тарелку с супом.

– Это одно объяснение, – сказал он, вновь принимаясь за еду.

– А другое?

– Например, Рубинштейн иногда ошибался, бывал введен в заблуждение или давал неверную оценку.

– Вряд ли, – заметил я.

– В коллекции была пара нефритовых браслетов… – Тестер сделал паузу, заметив, что я побледнел.

Разумеется, речь шла именно о тех браслетах. Тестер продолжал описывать их, но я не слушал. Я знал, какие они. Это браслеты, которые мы с Фэнни видели на Рочестер-роу, и теперь они лежали среди подлинных сокровищ коллекции Рубинштейна в Британском музее.

Я позвонил Паркинсону и спросил:

– Ты знаешь, где купил Рубинштейн эти браслеты?

Тот ответил, что сообщит мне подробности, если я подожду несколько часов. Ему нужно порыться в бумагах. Вскоре Паркинсон позвонил. Браслеты были куплены в аукционном зале, где иногда придерживали для Рубинштейна первоклассные вещи. Такой громкой была его репутация. Я поехал туда. У меня не было сомнений, что браслеты, которые Рубинштейн купил, были подлинными, а другие попали в коллекцию с Рочестер-роу, но в подобных делах нельзя полагаться на единственный шанс. И копий могло быть две.

Я встретился с человеком по фамилии Байуотерс, он поинтересовался, не подвергаю ли я сомнению подлинность браслетов.

– Нет, – ответил я, – однако браслеты, найденные в коллекции Рубинштейна, не оригиналы, а очень искусные копии. Их предъявили нескольким экспертам, – я достал список с их фамилиями, – и все они подтвердили это.

– И все эксперты, за исключением одного, были приглашены для консультации по поводу браслетов, которые купил мистер Рубинштейн. Они единодушно признали, что браслеты подлинные.

– Это дает нам два объяснения. Либо Рубинштейн продал оригиналы и заменил копиями, что совершенно немыслимо, либо их подменили без его ведома до или после его смерти.

– Разумеется, мистер Рубинштейн волен распоряжаться, как угодно, своими вещами, – напыщенно произнес Байуотерс, – но, как вы говорите, немыслимо, чтобы он умышленно совершил мошенничество. Потом существует вопрос страховки. Он платил большие страховые взносы за каждую купленную вещь.

– Можно навести об этом справки, – заметил я, – но лишь для того, чтобы подтвердить подозрения, которые, в сущности, представляют собой уверенность.

– Откуда взялась вторая пара браслетов?

– Если не ошибаюсь, с Рочестер-роу. Поеду туда, может, удастся выяснить что-нибудь там.

Я позвонил Круку, и мы поехали на такси. Магазин нисколько не изменился; мне казалось, что тот же китайский дракон царствует на той же консоли, те же антикварные серебряные ложечки и сахарница располагаются в витрине вокруг прекрасных древних серебряных чайника и кофейников. За витриной висел персидский ковер, одну ее сторону окаймлял старый английский фарфор, которым я никогда не восхищался. Не было лишь браслетов. На их месте лежали прекрасные нефритовые ожерелья китайской работы. В магазине было темно, как в пещере, редкие маленькие лампочки, отбрасывающие небольшие озерца света, только усиливали общую мрачность. Человек, вышедший из-за прилавка, походил на джинна. Когда он заговорил, мышцы лица остались неподвижными.

– В ноябре, – заговорил я, – я увидел у вас в витрине китайские браслеты. Подумал, что они могут быть подлинными. Зашел осмотреть их.

– С женщиной, – сразу же произнес торговец. Голос его, казалось, был лишен глубины и звука. Казалось, я смотрю представление театра теней. – Она поняла, что браслеты лишь очень хорошая копия.

– А потом эти браслеты оказались в коллекции Рубинштейна.

Торговец протянул руку и снял с полки резного хрустального слона.

– С ведома мистера Рубинштейна?

– Полагаю, что нет. Но эти ваши браслеты – вы продали их?

– Несколько недель назад.

– Знаете фамилию человека, который их купил?

– Не могу вам сказать.

– Почему?

– Было бы неэтично открывать фамилию покупателя, – вежливо ответил он.

В голове у меня ярко вспыхнула догадка.

– На тот случай, если я профессиональный вор и собираю сведения? Так вот, я не вор. Но эти подделки обнаружены в коллекции Рубинштейна.

Кое-кто выражает настроение изгибом губ, а опускание века передает полную перемену мысли. Мой собеседник воспользовался бровями: они поднялись двумя вершинами, выражая неверие, потрясение, замешательство.

– Сомнений в точности данного сообщения нет? – отважился спросить он.

– Ни малейших.

Он немного помолчал, а потом проговорил:

– Я знал мистера Рубинштейна. Пару раз помогал ему. Он был по преимуществу художником. И ни за что не позволил бы положить браслеты, которые я продал, в свою коллекцию. Кстати, как случайно мне стало известно, у него имелись оригиналы.

– Кто еще это знал?