Профессиональное убийство

— Знаешь, я сделал Фэнни предложение, а она отказалась. Не объяснила почему. Относится ко мне хорошо — но отказалась. На сожительство она бы согласилась, но подобные отношения никогда не привлекали меня. Я не считаю, что проще прогнать надоевшую тебе женщину, если ты не венчался с ней. Кроме того, Фэнни не надоела бы мне. Обратное могло бы произойти.

— Осталась бы она с надоевшим мужчиной, будь он ей мужем или нет?

— Фэнни — странное существо. Помню, мы обсуждали убийство в Кенте, которое совершил Эпплтон. Жена выдала его полиции. Обращался с ней он ужасно, и ей представилась возможность вырваться из его когтей. Это был совершенно убедительный довод, но Фэнни держалась иного мнения. Она сказала — что бы мужчина ни сделал, женщина должна быть на его стороне. Женщина могла уйти, но не имела права вставать на сторону общества против него. О, логика у Фэнни хромает, но в ней есть что-то неотразимое. Если сможешь склонить ее выйти за тебя замуж, она никогда тебя не предаст. Трудность в том, — он закурил еще одну сигарету, — чтобы склонить ее сделать первый шаг.

— И потому она скрылась?

— Из Плендерс? Думаю, да.

— Я имел в виду — из Лондона.

— Определенно она не говорит, просто пишет, что ненадолго уезжает.

— Не приводя никакой причины?

— В свете ее письма понимаешь поступок Фэнни.

— Тебя спросят, что содержалось в письме.

— Вспоминать подробности мне будет неловко. Я вот что скажу тебе, Кертис: письмо касалось только сугубо личных дел. Рубинштейн там не упоминается, оно никак не связано с ним. Я помалкивал о нем до последней минуты. И не стану упоминать о нем завтра в суде, если этого удастся избежать. Там будет около сорока репортеров и целая вереница любознательных, вытянувшаяся до пристани в три ряда. Американский гриф — спокойное, воспитанное существо по сравнению с людской толпой в таких ужасных случаях, как эти.

Подали котлеты, мы ели и болтали, но долго избежать разговора о Фэнни не смогли.

— Хотел бы я знать, где она, — признался Брайди. — Эта переделка может оказаться жестче, чем ей представляется.

— А я хотел бы, чтобы она сию минуту появилась здесь, — произнес я. — Я устроил бы ей допрос с пристрастием.

Отворилась дверь, и неожиданно вошла Фэнни. Это походило на сцену в пантомиме. Мы с Брайди поднялись и молча уставились на нее, словно увидев призрак. Вечер был бурным, дождливым, и золотистые волосы Фэнни блестели от дождя. Она сняла меховую шубу и бросила ее на стул.

— Саймон, купишь мне выпить? — обратилась Фэнни ко мне. — У меня совершенно нет денег.

Брайди нажал кнопку звонка и сделал заказ. Я все еще не мог прийти в себя от внезапного появления Фэнни. В первую минуту даже не задавал вопросов. Я принял Фэнни, радуясь одному ее присутствию. Не сознавал, каким блестящим существом она была даже в такой вечер и в такой ситуации.

Брайди, видимо, был потрясен не меньше меня, но не выказывал своих эмоций. Взяв для нее виски с горячей водой, он велел официанту, несмотря на возражения Фэнни, принести еще котлету и заметил с каким-то злобным восхищением:

— Ты любишь театральные эффекты, Фэнни! Скрывалась, пока не увидела свою фамилию во всех газетных заголовках, а потом вдруг появилась в последнюю минуту.

Она небрежно ответила, снимая мокрый берет:

— Я ничего не знала. Была больна.

— Так больна, что даже не слышала о смерти Рубинштейна?

— Он мертв? Я слышала, что он исчез и полиция обнаружила чей-то труп.

— Завтра в это время присяжные будут решать, его это тело или нет. До тех пор мы имеем полное право сомневаться. Надеюсь, ты не прячешь его в том таинственном месте, где скрывалась сама?

— Я находилась в Париже, — сказала Фэнни. — И даже ты при всем своем уме вряд ли можешь предположить, что найдешь Сэмми там. Хотя, думаю, Лал отпустила бы на эту тему блестящие шутки.

— Ты болела? — поспешно вмешался я, но Брайди не дал мне продолжить.

— Очень любезно с твоей стороны, что ты вообще появилась, — произнес он, — это избавляет меня от необходимости искать какое-то подходящее объяснение для суда твоему длительному отсутствию. Кстати, почему ты отправилась в Париж в такой сильный шторм, способный повалить судно на борт?

— Я отправилась в Париж, чтобы скрыться от тебя, — спокойно ответила Фэнни. — И из-за этого шторма у меня началась пневмония. Мне надо бы сейчас лежать в постели.

— Ляжешь, если у тебя действительно пневмония, — согласился Брайди. — Ты приехала для того, чтобы дать показания? Помочь суду? Правда?

— Да, — кивнула Фэнни. Она была худой, изможденной, но даже в таком состоянии свет ее незабываемой личности сверкал в ее бледном лице. — Кажется, я последняя, кто признает, что видела его. Вероятно, он встретил кого-нибудь на обратном пути из Кингс-Бенион, но никто не откликнулся, да и вообще, кто ходит гулять в тумане?

— И поэтому ты решила, что никуда не годный водитель повезет тебя по такой погоде за двадцать миль из-за твоей прихоти?