Профессиональное убийство

Но чем он думал, я так и не узнал. Из дальнего конца комнаты, где эксперт рассматривал очень красивый халат, раздался пронзительный, тонкий крик. Встревоженные, мы повернулись и увидели причину его ужаса. Этот крик не был выражением благоговейного восторга, слишком сильного волнения, чтобы переносить его молча. То был дикий крик, исполненный страха и удивления. А когда мы приблизились к нему, из горла у каждого тоже вырвались звуки изумления и ужаса. Звуки эти взлетали и разбивались о высокий потолок. Минуту мы стояли там, онемевшие, потому что поняли: то, что сказал Норман Брайди, когда мы шли с коронерского расследования на станцию, было правдой. Погребение на кладбище Кенсел-Грин являлось фарсом, а здесь перед нашими глазами лежало съежившееся, наводящее ужас тело того, кто был некогда Сэмпсоном Рубинштейном.

2

В жизни бывают случаи, когда действительность кажется до смешного невероятной. Этот случай стал одним из таких. Лицо джентльмена из Британского музея, несчастный вид Филпоттса, который был искренне привязан к покойному, контраст между выражением его лица и внешностью франта прошлых времен, негромкие слова Паркинсона: «Тогда кого же мы похоронили на Кенсел-Грин?» — ощущение напряженности составляло столь нелепый фон отвратительным останкам, с каких мы не сводили глаз, что я ощутил истерическое желание захихикать. Эксперт напыжился и вскинул голову, отказавшись делать вид, будто привык находить в пустых домах полуразложившиеся трупы в бесценных китайских халатах. Филпоттс прикрыл ладонью глаза.

— Нужно вызвать полицию, — пробормотал он. — Господи, это убийство — или, возможно, убийство.

Его привычная осторожность дала себя знать даже в такую минуту, и это тоже казалось нелепым.

Паркинсон проявил свои бесценные качества секретаря и помощника, снова закрыв обесцвеченное лицо полой халата и сказав:

— Думаю, нам лучше отсюда уйти. Черт возьми, как теперь определить причину смерти?

3

Это было самое настоящее убийство. Рубинштейна закололи тонким ножом или кинжалом — в застекленных ящиках их было достаточно. Лезвие с силой всадили ему в бок, и хотя ткань была обесцвеченной, гнилой — право, находка выглядела настолько отвратительной, что даже то тело из моря вызывало меньше омерзения — неровные края раны были еще различимы. Полицейский врач предположил, что смерть наступила почти мгновенно, и было невероятно, чтобы Рубинштейн с такой раной оставался в сознании. Паркинсон, осмотрев коллекцию, заявил, что все ножи на месте, и при самом тщательном исследовании ни на одном лезвии следов крови не обнаружено.

— Убийца вытер нож об одежду жертвы, — произнес Берджесс. — Вот это наверняка след крови. И все-таки нужно произвести анализ. Эта задержка очень затруднит работу полиции.

До тех пор полицейские не причиняли мне особых неудобств, но теперь каждому из нас требовалось отчитаться подробно о своих передвижениях в тот роковой вечер. Вспомнить последовательность событий было трудно, определить их точное время почти невозможно, но мы старались. Мне казалось, что полицейские окажутся очень умными, если немедленно найдут преступника. Все нити наверняка были уничтожены, и никто в здравом уме не показал бы в суде под присягой, что помнит ту или иную подробность, имевшую место полтора месяца назад.