Профессиональное убийство

— Тогда почему вы решили, что это браслеты, которые мы ищем? — удивился Крук.

— В газетах есть фотографии, сэр.

Мы оба застонали.

— Вы хоть представляете, сколько торговцев приносили нам браслеты, похожие, по их мнению, на пропавшие?

Герман ответил: «Нет, сэр» — произнес он это так почтительно, что я смутился. Крука вряд ли смутит и Судный день.

— Так вот, — грубо сказал он этому человеку, — их были сотни.

— Я только подумал, что явлюсь в самое время, — виновато произнес посетитель.

Меня осенила новая мысль.

— Вы сказали, браслеты были отданы в залог?

— Да, сэр.

— Помните фамилию того человека?

— Робинсон, сэр.

Разумеется, нельзя было ожидать, что он назовется собственной фамилией.

— Адрес?

— Какой-то отель. Помню, что это был отель, так как подумал, что больше не увижу своих денег. Решил, что эти браслеты никому не нужны.

— Если они те, что мы ищем, то стоят небольшое состояние, — сухо заверил я. — Вы сказали, тот человек просил всего восемь фунтов?

— Да. Восемь. Но разумеется, я не мог дать ему так много.

— Считали, что они дешевые?

Герман положил руки на стол.

— Адресом был отель, — объяснил он. — Мы всегда ссужаем в отели меньше.

— Сколько вы ему дали? — спросил Крук.

— Половину того, что он просил. Я тогда не знал, что браслеты обладают большой ценностью.

— Когда вы догадались?

— Когда пришел полицейский.

Я вздрогнул.

— Полицейский?

— Да. Он сказал, что браслеты краденые.

— Какой он был?

Герман сделал непонятный жест.

— Обыкновенный, — ответил он. — Он сказал: «Поблизости произошло ограбление. Я хочу узнать, нет ли у вас…» — и стал зачитывать список ювелирных украшений. Назвал два нефритовых браслета, и я остановил его. «Тут был человек с рыжей бородой». Полицейский спросил, что еще приносил тот человек, я ответил — ничего. Он потребовал браслеты, заявил, что они очень ценные; поинтересовался, сколько я заплатил за них. Я ответил — четыре фунта. Он сказал: «Я полицейский. Эти браслеты — краденая собственность». Я заметил, что не знал этого. Он был суровым, браслеты забрал и оставил мне четыре фунта. Добавил: «Когда рыжебородый вернется, пусть зайдет в полицию».

— И он вернулся? — осведомился Крук.

— Нет, сэр. Не появлялся. Я ждал и ждал — но, конечно, если браслеты краденые, он не вернется. Вероятно, он уже в тюрьме.

Я покачал головой:

— Нет, к сожалению.

Мы попытались получить описание внешности этого человека, но Герман не мог сказать ничего определенного. Он запомнил лишь рыжую бородку. Оказывать на него нажим не имело смысла, пришлось его отпустить. В местном полицейском участке, разумеется, ничего не знали ни о браслетах, ни о вымышленном ограблении. Как я и предвидел.

Я вернулся, ругая себя последними словами. Это снова была идея Г. К. Честертона. Полицейский разговаривал со мной на площади и получил от меня сообщение, что я собираюсь к Беннетту. Полицейский спустился по лестнице и остановился в дверном проеме конторского дома, где Рэнделл снимал квартиру.

— Значительно мы продвинулись? — обратился я к Круку.

— Нам известен один из его образов, но он не знает этого.

Однако он знал. Когда я вернулся домой, мне сообщили, что меня дожидается какой-то джентльмен. Я забеспокоился. Незнакомые джентльмены начинали представлять угрозу моей безопасности. Я поднялся, открыл дверь и отошел в сторону, чтобы, если навстречу мне вылетит пуля, она нашла более подходящую цель. Но ничего не произошло. По ту сторону двери послышалось какое-то движение, затем прозвучал голос Паркинсона: — Привет! Что так…

— А, это ты, — с облегчением вздохнул я.

— Да. Я уж начал бояться, что он прикончил тебя.

— Он?

— Я принес показать тебе кое-что, — произнес мой гость и сунул руку в карман.

Я сразу же догадался, что он мне покажет: белый конверт с написанным тонкими черными буквами адресом и длинным рыжим волосом внутри. Я замер, глядя на него.

— Но почему волос прислан тебе? — удивился я.

— Очевидно, владельцу не нравится моя деятельность в этой истории с браслетами. Может, это слегка опрометчиво в данных обстоятельствах, раз он уже показал нам свой характер. Но, как ни дорожу жизнью, я не мог отказаться, когда Крук попросил меня…

— Крук попросил тебя? — изумился я.

Паркинсон, казалось, был ошеломлен, даже слегка расстроен.

— Да. Почему нет?

Я взял себя в руки.

— Извини. Действительно, почему нет? От тебя ему гораздо больше пользы, чем от меня. Я просто не понимаю, с какой стати тебе рисковать жизнью…

— Ты получал такой волос?

— Да, черт возьми. Наверное, меня где-то ждет целый сноп таких же. Видимо, этот джентльмен настроен серьезно.

— Похоже, Крук считает, что если мы будем искушать и дальше этого типа, он может выдать себя из одного лишь тщеславия, как Нейл Крим, которому так хотелось показать полицейским, где они оплошали, что сам сунул голову в петлю.

— У тебя в конверте была какая-то записка? — спросил я.

— «Держись подальше от этого, если дорожишь жизнью».

— Нельзя сказать, что этот джентльмен бросает слова на ветер, — заметил я.

— Или что он не предупреждал нас. Нужно передать дело в полицию. По-моему, этот человек опасен.