Профессионалы

Сейчас за столом лейтенанта сидела девушка в прокурорском мундире и читала журнал. Своей свежестью, ухоженностью легких волос она походила на свою сестренку из Аэрофлота. Следователь прокуратуры Добронравова Александра Петровна была человек строгий, принципиальный и неопытный.

– Утро доброе, – сказал Гуров.

– Доброе, Лев Иванович, – ответила следователь, отложила журнал. – Ну как? Что дал обыск?

– Труп мы найти не рассчитывали, он у нас уже есть. Орудие убийства тоже имеется. – Гуров положил перед следователем папку, расстегнул ее, разложил документы. – На одной рубашке бурые пятна. Даже если наука докажет, что это кровь…

– Вы повторяетесь, – перебила следователь и начала читать документы. – Ветрин соучастник преступления?

– Видимо, соучастник, – вздохнул Гуров, разговор велся не впервые и изрядно ему надоел. – Только доказательств у нас нет и не предвидится. И оттого, что я надуваю щеки и гляжу на товарищей своих грозно, вряд ли что изменится.

– Материала для того, чтобы привести Ветрина в сознание, достаточно. Распорядитесь, пусть доставят, я проведу допрос.

– Может, сначала побеседовать нам, оперативникам? Мы в курсе его окружения, привычек, характера. У меня есть очень сильный парень, – сказал Гуров, имея в виду Станислава Крячко.

– Будем придерживаться закона, – ответила сухо следователь. – Дело ведет прокуратура.

– Вы можете дать нам поручение, все будет по закону, – вяло, не веря в успех, сказал Гуров.

– Я вас попрошу, Лев Иванович, распорядитесь. – Следователь положила перед собой протокол допроса.

– Вы будете допрашивать, сидя за этим столом? – спросил Гуров. – Тогда парень сядет вот здесь. – Он отодвинул стул для посетителей чуть в сторону, сел на него, окинул взглядом следователя. – Хорошо?

– Мне приятна ваша забота, Лев Иванович. – Следователь впервые улыбнулась. – Парень не психический и не разбойник, можете не волноваться.

– Я совсем о другом, Саша. – Гуров вздохнул и взялся за телефон, позвонил в изолятор.

Вскоре конвойный привел Ветрина. Лева взглянул оценивающе, увидел, что парень не «развалился», как это случалось, а наоборот – собран и зол. Наверно, смирился с арестом, прикинул, что конкретно ему могут предъявить, и приготовился к борьбе. Гуров вообще его сегодня не стал бы вызывать, дал бы остыть. Разговаривать с ним лучше завтра, к вечеру, когда он решит, что день уже прошел, и разоружится.

– Ну что же, Ветрин, садитесь, – сказала следователь. – Давайте знакомиться…

Гуров вышел, и знакомство состоялось без него. Он был крайне недоволен собой. Арест, обоснованный юридически, практически делу вредил. Убийца арестован, сознался, вина доказана, но группа лишь вырисовывается, главарь в темноте за дверью. По имеющимся оперативным данным, в группе болтается пистолет, возможно, системы Макарова, возможно, связан с другим серьезным и еще не раскрытым преступлением. Пацан Ветрин явно в группе с самого краешка и знает мало. Доказательства причастности к убийству только выглядят серьезно, копнешь – и все развалится. И вообще, какого черта его надо было задерживать? Следователь сказал! Ты, Гуров, хоть сам себя-то не обманывай. Или тебя в прокуратуре не знают? Или к генералу Турилину нельзя обратиться? Он бы на своем уровне вопрос решил. Не уперся, не написал обстоятельный рапорт. И правильно Станислав Крячко на тебя смотрит – был конь, да изъездился. На компромиссы идешь, Гуров. Мол, они приказали, они и ответят. Кто? Сашенька? А дело, а пистолет, а главарь? Это чья работа, Гуров?

Оставив следователя с задержанным, Лева пошел в столовую.

Сидя на шатком стуле, он ел сыр с черным хлебом и запивал из граненого стакана теплой жидкостью, которую работники столовой именовали чаем.