Профессионалы

– Конечно, Ритка, мир не переделаешь и всех жуликов не пересажаешь, – ответил Гуров, – я не решаю вопроса, быть или не быть войнам. У меня есть свои принципы, возможно, они неудобны, но они есть. Служба моя к ним никакого отношения не имеет.

– Прекрасно! – Рита театрально всплеснула руками. – Необитаемых островов нет… Давай уедем в тайгу. Там ни души. Но ты останешься без работы, и чего мы жрать будем? Ты ведь, кроме этого, – она обхватила запястье, изображая наручники, – ничегошеньки?

Гуров встал, чмокнул жену в висок и рассмеялся.

– Надо зажечь свечи. Спустя годы станем рассказывать, что первая семейная сцена происходила при свечах.

Они запомнили свою первую ссору, и когда Рита наконец решила вытащить мужа на очередной просмотр, готовилась тщательно. Она, не заполняя анкеты, выясняла, кто хозяин, что, где, когда, откуда и на какие шиши привезено.

Гуров понимал, что его поза по отношению к видео только смешна. Еще не прошло и ста лет, как люди перестали бороться с электричеством. Пройдет сколько-то лет, и видеомагнитофон заменит телевизор, появится практически в каждой семье.

Лева приглашение принял и дал себе слово молчать при любых обстоятельствах. Но эти кровавые подвиги на экране, которые совершали его, Гурова, коллеги? Они другой национальности, живут в другом обществе, но они – детективы. Их профессия защищать человека от зла, а они… Впрочем, все это глупости, он, майор Гуров, стал несдержан, распустился. Он злился на себя, войдя с хозяином в кухню-лабораторию, услышал за спиной выстрелы и сказал:

– В большинстве случаев я человек сдержанный.

– Вся наша жизнь состоит из случаев, – усмехнулся Крутин.

Они стояли друг против друга, оба высокие, хорошо сложенные, но если Гуров был в джинсах и рубашке с небрежно закатанными рукавами, то Крутин казался безукоризненно выутюженным, о складку его брюк, как говорится, можно было обрезаться. Лева выглядел на свои тридцать с небольшим. Возраст Крутина было определить трудно, юношеская стройность, гибкость при густой седине сбивали с толку, а луковые, чуть прищуренные глаза не желали выдавать правду.

Только Лева подумал, что они напоминают ту пару, из боевика, как Крутин сказал:

– Слава богу, вы не при оружии, – он достал из холодильника банку сока, ловко вскрыл, наполнил тут же запотевшие стаканы.

Крутин нравился Гурову и раздражал свой легкостью, чужеродностью. Хозяин рассматривал его с откровенным любопытством и улыбался.

– У вас романтическая профессия, – Крутин поднял стакан, кивнул. – Верно?

– Романтическая? – Гуров задумался.

Лет десять назад он полагал, что отвечать следует мгновенно. Сегодня, услышав вопрос, он в большинстве случаев словно предмет брал в руки, вертел, разглядывал, лишь потом отвечал. Манера эта, как правило, людей раздражала. Крутин смотрел лишь с лукавой иронией.

– Работа, – подвел итог своим размышлениям Гуров.

– Вы ведь из хозяйства Турилина, – снова улыбнулся Крутин.

«Улыбается, улыбается, словно японец», – подумал Гуров, увидел выглядывающую из гостиной вихрастую голову жены; тоже улыбнулся, махнул рукой:

– Сиди, женщины любят смотреть, как мужики дерутся, – и, чтобы Крутин не принял его слова за предложение мира и дружбы, повернулся, взглянул на хозяина оценивающим взглядом, сказал: – А вам, Олег Георгиевич, неловко выговаривать слово «хозяйство». Оно из военного прошлого, вам в те годы лет двенадцать было.

В словесную дуэль с дипломатом Гурову вступать не следовало. Крутин легко пропустил выпад противника, будто не слышал, сказал:

– Бандиты. Пистолеты. Ножи, – парень его забавлял своей серьезностью, и Крутин решил встряхнуть его, обнажить суть, для этого следует рассердить.

– Случается, – решив подыграть, ответил Гуров, затем добавил: – Редко, – и с надеждой посмотрел на дверь, из-за которой действительно стреляли.

«Нет уж, паренек, ты легко не отделаешься», – усмехнулся Крутин про себя, и серьезно, мобилизуя все свои артистические способности, сказал:

– Жизнью рискуете, – он даже перегнулся через стол, – часто?

– Мне не приходилось, – ответил Гуров. – А в принципе опасность нашей профессии в другом.

– В чем? – быстро спросил Крутин.

– Не скажу, – так же быстро ответил Гуров.

– Почему? – удивился Крутин. – Секрет?

– Из вредности не скажу, – Гуров употребил одно из любимых выражений жены, зная по опыту, что возразить на него крайне трудно.

И Крутин действительно несколько опешил, развел руками, вновь оглядел Гурова, решая, с какого бока подступиться к нему.

Из гостиной последний раз выстрелили, послышались голоса. Первой на кухне появилась Рита, взяла Гурова под руку, заглянула в лицо, поняла, что муж не сердится, и тут же перешла в наступление:

– Вся рота идет не в ногу, один поручик в ногу.

– Два поручика, – Гуров кивнул на Крутина.

– Олег Георгиевич не поручик, а хозяин.

В машине – Гуров ездил на «Жигулях» отца – Рита продолжала:

– Скажи, ты не можешь высидеть у телевизора два часа? Сплошные демонстрации. Все-таки рядом люди, а Олег Георгиевич – так само очарование. Невероятно, но ты ему понравился.