– Скажите, чтобы он мне свое ружье показал. Которым он зверей усыпляет. Очень интересно.
– Нет проблем. Он тебе даже покажет, как это делается.
Тут наш разговор прервал телефонный звонок. Бир опустил очки на нос и снял телефонную трубку, все еще улыбаясь. Но почти сразу улыбка сползла с его лица и заменилась непонятной гримасой.
Но нам все стало ясно. Звонивший ему человек так яростно орал, что даже нам почти все было слышно. Даже самые неприличные выражения. Которые я тут не привожу.
– Мы же не знали, - невинно пояснил Алешка, - что ваши коллеги поедут знакомиться с нашими животными.
– Не понял…
– Надо было нам об этом сказать. Вы слишком долго собирались.
– Что? - ехидно усмехнулся Бир. - Сейчас скажешь, что ваши звери разбежались? И живут теперь на воле, в каком-нибудь лесном массиве?
– Никуда они не разбежались, - сказал я. - Вернее, разбежались. По домам наших ребят.
– Что так? - не поверил Бир и начал нервно гонять очки с носа на лоб и обратно. - Кушать им в школе нечего?
– Санэпидстанция приезжала, - спокойно пояснил я. - И приказала в двадцать четыре часа «прекратить это безобразие».
Бир вздохнул. Объяснение его успокоило.
– Ладно, коллеги, я погорячился. А вот с адресами какая-то петрушка.
– Ну, это ваши проблемы, - сердито сказал Алешка. Он не прощал тому, кто с ним грубо разговаривал.
Да, подумал я, проблемы-то ваши, а устроили их вам мы. То ли еще будет, господин Медведь. Злобный любитель животных.
Тут вошла Пчелкина и внесла поднос с чаем. Причем на всех - добрый человек. Она расставила чашки на угловом столике, под медведем, и сделала приглашающий жест.
Ломаться мы не стали, сели пить чай.
– Хороший чай, - вежливо похвалил Алешка, - как у дяди Вани в чуме.
– Да, - похвалился Бир, - идея замечательная. Сразу столько посетителей прибавилось.
– И деньжат тоже, - хмыкнул Алешка.
Бир нахмурился.
– А что? Нам же надо сводить концы с концами. У нас на одни корма знаешь сколько денег уходит!
– Да, - сказал и я. - Кормиться всем надо. И дяде Ване тоже.
– Ты на что намекаешь? Что мы плохо о нем заботимся? Да он даже за электричество не платит! Живет на всем готовом. А будет жить еще лучше. Я договорился с Музеем этнографии. Мне дадут в аренду настоящие северные нарты. И мы их поставим возле чума. Вот народ сбежится!
Размечтался! Неужели он не понимает, что унижает человека? Выставляет его на обозрение любопытным, как редкую зверушку! Да все он понимает! Просто ему наплевать и на людей, и на зверей. Ему только на деньги не наплевать.
Мне от этих мыслей даже противно стало пить его чай. У Алешки мысли, похоже, такие же мелькали. Судя по огонькам в глазах. И эти огоньки ничего хорошего, кроме плохого, господину Биру не обещали.
– Что ж, коллеги, - Бир поставил допитую чашку на блюдце, - вам пора. Страусы - это прекрасно! Можно в дополнение к катанию на собаке ввести и катание детей на страусах. Жду от вас добрых вестей.
Он имел в виду адрес фермера, разводящего страусов. Он его получит, прочитал я в Лешкиных глазах. И еще кое-что прочитал: он ткнул себя незаметно пальцем в грудь, а глазами показал на белого медведя с замазанным носом. Я не очень-то понял, но кивнул в ответ.
Мы вежливо поблагодарили за чай и встали. Бир зачем-то пошел нас провожать. Когда мы дошли до конца коридора, дружески беседуя о проблемах охраны природы, Алешка вдруг остановился:
– Ой! - сказал он. - Совсем забыл. Где тут у вас туалет? - Последняя фраза прозвучала точной копией по голосу и смыслу котенка из рекламы. Кстати, Алешка прекрасно знал, что туалет находится в противоположном конце коридора.
Получив необходимую информацию, он стремглав бросился по своим личным неотложным делам. А профессор Бир попрощался со мной на первом этаже.
На улице до меня дошло, что задумал Алешка. Поэтому я отошел от входа в сторонку и присел на лавочку, где меня надежно загораживал какой-то экзотический густолистый куст в виде шара. И стал ждать.