Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей

Огонёк увеличился. Хотя нет… просто пламя приблизилось.

Мадам Балладой шарила в ридикюле. Несомненно, нащупывает револьвер. И при необходимости выстрелит прямо из сумочки.

Мы все следили за огоньком. Он слегка покачивался. Ближе, ближе.

— Добро пожаловать, дух, — нараспев поприветствовал его Дун.

Фальшивый Карнаки коснулся пальцами висков, словно балаганный фокусник, «читающий мысли».

— Это никакой не дух, — вмешался месье Сабин, — а железнодорожный смотритель с потайным фонарём. Видите, всегда существует логическое объяснение. Доказал я это? Да, доказал.

Француз был прав.

Теперь мы все различали раскачивающийся из стороны в сторону фонарь и человека — поблёскивающая серебром фуражка и длинное чёрное пальто.

— Это ты, Джеймс? — крикнул Мориарти.

— Да, Джеймс.

— Поторопись. На платформе холодно.

— Знаю. В Корнуолле вообще холодно зимой. Таковы уж здешние климактерические условия.

— Климатические. Слово «климактерический» никак не связано с погодой.

Незнакомец в ответ лишь пожал плечами.

Наконец начальник станции вышел из туннеля и по усыпанной гравием железнодорожной колее приблизился к платформе, где нетерпеливо ждал профессор. Братья коротко кивнули друг другу и двинулись к нам. У них была одинаковая походка.

Да, младший Джеймс, несомненно, принадлежал к клану Мориарти. Пронзительный взгляд, очки в тонкой оправе и первые признаки фамильной сутулости. Лицо ещё не осунулось и не приобрело хищной аскетичности, свойственной профессору и полковнику, но через несколько лет наверняка приобретёт. Если его, конечно, к тому времени не вздёрнут на виселице.

Он подошёл к нам, поставил на землю фонарь и снял фуражку, а потом запустил пальцы в свою шевелюру (волосы у него были гуще и темнее, чем у братьев). Судя по всему, весьма хитрый малый.

— Неважно выглядишь, Джеймс, — мягко сказал он профессору. — Деревенский воздух тебе вреден. Ты городская птица.

— Так вы знакомы? — удивился Лукас. — А, только сейчас сообразил — фамилия-то одна и та же. Начальник станции Мориарти и профессор Мориарти. Видимо, отец и сын?

Оба Джеймса скорчили кислую мину.

— Братья, — пояснил Сабин. — Странно, что вы не навели справки.

— Справки? Никогда не занимаюсь подобной чепухой. Можно стать жертвой предубеждений. Прийти к слишком поспешным выводам.

Француз неодобрительно хмыкнул, выслушав подобное pensée[19].

— Полагаю, Джеймс велел тебе держаться подальше от Фэл-Вэйла, — продолжал железнодорожник Мориарти. — Он всегда довольно ясно выражает свою точку зрения.

— Я думала, это вы Джеймс, — сообщила мадам Балладой.

— Нет, это он Джеймс? — ответил ей Дун. — Профессор Джеймс Мориарти.

Мориарти не стали ничего объяснять озадаченным слушателям, а едва заметно самодовольно ухмыльнулись. Семейная черта, отличающая их от нас, от прочих. У меня по спине пробежал холодок, и дело было вовсе не в морозце.

Братья не очень-то жаловали друг друга, но зато весьма хорошо знали. Я сблизился с профессором настолько, насколько он сам позволил, и всё же зачастую осознавал, что живу в одной квартире с совершенным незнакомцем. Меня это нисколько не удручало. Мориарти никому не доверял свои секреты, спрашивается, с какой стати делать исключение для меня? Я был его подчинённым, а не другом. Сосуществование приносило нам обоюдную выгоду, и никаких тебе приятельских глупостей. Временами я презирал его даже сильнее, чем ненавидел своего батюшку… и испытывал похожую странную смесь отвращения, восхищения и влечения, от которой, как я подозревал, мне никогда не удастся избавиться.

Я порвал с сэром Огестесом, потому что не желал становиться «послушным сыном», но в результате сделался номером два в преступной организации Мориарти. Профессор во многом вытеснил фигуру отца. Метафорическими розгами он пользовался не так явно, но зато часто. Познакомившись с его братьями, я понял: существуют те, кто ближе его холодному сердцу. Кровные родственники, а не друзья. Раньше профессор казался мне неуязвимым, ничто человеческое не могло причинить ему боль, но, оказывается, два других Джеймса вполне умели его поддеть.

Начальник станции достал ключи и отпер зал ожидания. Мы с радостью устремились внутрь. Лукас замешкался, поднимая шляпу, и перегородил мне дорогу, поэтому мадам Валладон успела занять ближайший к камину стул. Сабин не хотел оставлять на платформе свои драгоценные сундуки, но Дун заверил, что духи не покусятся на его имущество.

Фальшивый Карнаки единственный держался подальше от очага. Может, у него восковой нос и он боится его расплавить?

Младший Мориарти встал посреди комнаты с видом одновременно весёлым и начальственным. Ему доставляло удовольствие наблюдать за людьми, собравшимися здесь по его милости. Знавал я подобных светских львиц: любят за ужином посадить рядом тех, кто непременно поссорится ещё до появления рыбного блюда. Так сказать, устроить фейерверк для разнообразия. Интересно, а этот Джеймс нарочно пригласил скептиков и любителей потустороннего? Хотя нет, все они не те, за кого себя выдают. Следовательно, и охота на дракона — никакая не охота.