Профессор Подорликов

Ростислав Валерьевич осознавал, что ему не очень-то поверили, но в данной ситуации его это меньше всего интересовало. Он развернулся и быстрым шагом направился вниз по лестнице. Претензия его возлюбленной возмутила старого профессора. Как можно сейчас думать о бывшей жене и детях, когда задета его честь? Его опорочили на весь мир, а Ксении словно плевать на это. Она совершенно не чувствует той боли, что он испытывает, или не хочет чувствовать.

С тяжелой головой учёный шагал по набережной, пока не пришёл к студии. Он и сам не понял, как это вышло, ведь от его дома до студии путь неблизкий. Эмоции, застилавшие ему разум, совершенно выветрили всякое воспоминание о дороге, по которой он так долго добирался.

Студия находилась на десятом этаже жилого здания. Пройти туда можно было только через пункт пропуска, располагавшийся на первом этаже. И хотя профессор неоднократно бывал здесь, и охранники его давно знали, но пропустить его они не имели права.

Ростислав Валерьевич взял в руки телефон и отправил сообщение Жучкову, чтобы тот спустился и встретил его. Он стал дожидаться блогера, и спустя пять минут тот явился. Одет Александр Юрьевич был в модный бушлат, а на его голове сидело кепи. По внешнему виду Жучкова профессор понял, что сейчас они не пойдут в студию.

– Добрый день, профессор! – приветливо сказал Жучков и протянул руку учёному.

– Добрый, – поздоровался профессор и пожал руку Александру.

– Сейчас у меня идет запись. Предлагаю поговорить в кафе, – Александр Юрьевич указал пальцем на небольшой ресторанчик через дорогу.

– Давайте.

Профессор и блогер вместе перешли дорогу и зашли в кафе. Они сняли свои куртки и сели за свободный столик. Сразу же к ним подбежал молодой официант, который здесь часто видел Жучкова, и поздоровался.

– Александр Юрьевич, что вы будете? – спросил работник ресторана.

– Привет, Димка, – ответил Александр и кивнул головой. – А сделай нам два эспрессо, я надеюсь вы не против, профессор?

– Отнюдь.

– Хорошо.

Официант записал в свой блокнотик заказ и побежал к барной стойке. Ростислав Валерьевич смотрел ему в след и, убедившись, что юноша отошёл на достаточно большое расстояние, чтобы их не слышать, повернулся к Александру Юрьевичу.

– Ростислав Валерьевич, вы по поводу обвинения в плагиате, верно?

– Да. Какой-то наглец, пока я был в Австрии, нанёс мне чудовищное оскорбление.

– Не думаю, что это связанно с вашим отсутствием. Неудачное стечение обстоятельств, – обречённо подытожил Жучков.

– Не понял?

В эту же секунду подошёл официант, держа в руке поднос с двумя чашками. Он медленно поставил их на стол.

– Что-нибудь ещё? – спросил Дмитрий.

– Нет, Дима. Благодарю тебя.

– Если я понадоблюсь, позовите меня.

Жучков кивнул головой, и официант развернулся. Он направился на кухню, перекладывая поднос из руки в руку. Александр, дождавшись, когда юноша отойдёт на достаточное расстояние, продолжил.

– Издательство, с которым Диареев работает, подготовило тираж его книжонки, и потому именно сейчас он начал поливать вас грязью. Скандалы, особенно в наше время, долго не живут, зато громко шумят.

– Мерзавец! Решил собрать денег за мой счет. Но как мне теперь быть?

– Боюсь, профессор, сейчас лучше ничего не делать.

– Бездействие? – прокричал учёный.

– Все прекрасно понимают, что эта книжка – сборник фейков, а шумиха скоро уляжется. Как только вы вступите с ним в спор, вы фактически легализуете его в научной дискуссии как равноправного исследователя. Разве вы не видите, что именно этого он от вас и ждёт? Он ждёт, что вы начнёте оправдываться, и тем самым вы признаете его. Нельзя этого делать, ведь ваши оправдания будут доставлять ему наслаждение.

– Я не могу не ответить этому хаму, – сказал профессор, расстроенный безвыходностью ситуации.

– И что же вы предлагаете? – обреченно спросил Жучков.

– Для начала я хотел разместить у вас ролик на его опус. А после я подам на него в суд, где он ответит за свои слова.

– Вижу, что вас уже не переубедить, профессор. Если так, мы можем снять видеоролики и попросить помощи у подписчиков.

– Как?

– Мы можем открыть счёт и попросить прислать нам денег. Видите ли, профессор, это может сразу создать позитивный образ у читателей. Нельзя чтобы аудитория думала, будто некоему новому неизвестному историку, который хочет пробиться на рынок, противостоит насиженный толстосум, наторговавший за такое долгое время своими книгами и теперь пытающийся уничтожить конкурента. Попросив денег у подписчиков, мы сразу уничтожаем двух зайцев. Во-первых, не будет образа богача, а скорее жертвы. А во-вторых, люди захотят посочувствовать и вам будет легче перенести финансовое бремя, пока суд не примет окончательного решения.

– Гениально! – вскрикнул историк. – Браво, Александр! Великолепная задумка.

– На том и порешили. Когда будете готовы, позвоните мне.

– Спасибо вам, Сашенька.

– Профессор, я должен вернуться на студию, если позволите.

– Понимаю. Тогда до встречи.