Профессор, поправьте очки!

– -Интересное кино!-изумился Сева.-Разве ты не хотела этого сама?

– -Насколько я помню, нет,-сказала Катя, делая страшно честные глаза.

– -Значит, я полный осел!-с натужным смехом сообщил Чикильдеев холодильнику.

– -Разве я могу ваши мужские дела решать?-резонно заметила Катя.-А то, что я волнуюсь – это ведь совершенно естественно, правда?

– -Значит, отважилась немного побояться?

– -Не знаю даже, как смогу работать…-сказала Катя, и губы ее сложились в одну большую спелую вишню.-Так и буду всё время думать: как вы там?..

Сева наклонился к девушке и прижался головой к ее наморщенному от страдания лбу.

– -Там, на работе, небось, кто-нибудь клинья под тебя подбивает?

– -Таких шустрых, как ты, больше нет,-жалобно сказала Катя.

– -Разве я шустрый?-оскорбился Сева.-Я думал, я сильный и нежный!

– -Ага. Как Панадол,-вздохнула Катя.

Сева положил ей руку на теплую шею и сказал убедительным бархатным голосом:

– -Давай на этот вечер забудем обо всем, кроме нас с тобой… Что у нас, кстати, на ужин?

– -Как всегда,-шепнула в ответ Катя.-Шведский холодильник.

– -Шведский холодильник…-с обожанием повторил Сева.

Катя вздохнула и погладила его по волосам. Ее взгляд, казалось, говорил: и откуда в нас эти совершенно иррациональные чувства: любовь, жалость, восхищение?..

32.

– -Начнем отсюда. Замечательное место!-сказал Потапов. Он закрыл глаза и с шумом втянул носом воздух.-Чувствуете, как густо пахнет здесь Историей?

– -Воздух действительно неплохой,-согласился Сева.-Получше, чем где-нибудь на Садовом кольце.

Володя, как положено представителю конспиративной профессии, промолчал.

Все трое стояли на москворецком острове недалеко от того места, где река и отделяющийся от нее канал создают знаменитую стрелку, упирающуюся в бронзовые лоскуты памятника Петру. В кармане у Севы лежали метрополитеновские крылышки, принесенные Володей, и он время от времени ощупывал их, предвкушая, как обрадуется Пропавший Машинист.

– -Место когда-то называлось “Пески”,-сообщил профессор.-Мало было среди московских болот таких приятных мест, как это. Сосновый бор!..-обвел он руками вокруг головы.-Домины этой, разумеется, не было,-показал он на храм Христа Спасителя, громоздящийся за речкой.-Во-он там впадал ручей Черторый… А с той стороны,-показал он в противоположном направлении,-за заросшей камышом протокой расположились государевы сады.

Сева и Володя, разинув рты, поворачивали головы вслед за профессорской рукой, которая, миновав Никольскую церковь, указала на красно-белый двухэтажный дом причудливой формы.

– -Здесь сохранилось одно из самых старых зданий Москвы – дом дьяка Аверкия Кириллова. Так называемые Аверкиевы палаты. а до него владельцем палат был Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, больше известный под именем Малюты. Долго ходили слухи о подземном ходе отсюда на другую сторону Москвы-реки. Неистовый Стеллецкий в 1909 году осмотрел подвалы дома, но входа в тайник не обнаружил. Тогда он решил, что подземный ход Малюты Скуратова надо искать во дворе, как это было в других усадьбах того времени, например, во дворе дома Голицына в Охотном ряду. И действительно нашли провал, под которым обнаружилась белокаменная лестница. Однако работы были остановлены по приказу Московского археологического общества.

– -Почему?-спросил Сева.

Ответа он не услышал, потому что странный грохот, беспорядочный и какой-то неопрятный, заставил и его, и профессора подпрыгнуть, поскольку раздался в совсем неожиданном месте – у них под ногами. Один только Володя из всех троих сохранил олимпийское, а точнее было бы сказать – милицейское, спокойствие, хотя подпрыгнуть надлежало именно ему, поскольку это его крепкие ноги в квадратных ботинках Franco Buzzatto стояли на канализационном люке с надписью “тмВД”, о который с подземной стороны билось что-то твердое.

– -Не ваши ли это персонажи, профессор, рвутся на свежий воздух?-с кривой усмешкой спросил Чикильдеев.

– -Думаю, это из современного репертуара,-парировал Потапов.-Какой-нибудь Заблудившийся Водопроводчик.

Невозмутимый Володя ничего не сказал, а просто передвинулся в сторону. Освободившийся люк затрепетал как крышка на закипевшем чайнике, потом затих, после чего чьи-то руки приподняли его и с мерзким лязгом сдвинули вбок. Из открывшегося лаза, таинственные сумерки которого тут же наполнили волнением потаповское и чикильдеевское сердца, высунулась голова, не ведающая, что на свете существуют бритвы Gillette, шампунь Sunsilk и мыло Лесная ягода. Первым делом человек неприличной наружности отбросил половину кирпича, которым он дубасил в чугунную крышку люка. Потом, опершись о края дыры, он выбрался наружу и неприязненно сказал, обращаясь ко всему окружающему миру сразу:

– -Что за страна! Так и норовят на голову взгромоздиться!

После этого, подхватив полы лопнувшей на спине солдатской шинели, странный человек потрусил в глубь затейливых двориков и пропал за углом.

– -Какие удивительные встречаются подвиды homo sapiens'a!-заметил профессор.-Итак, продолжим…