Профессорская дружка

— Какая глупость! — Я раздраженно фыркнула. — Поверь, будь в аудитории на тот момент пусто, я бы попросила Кишмиша отшлепать Норго. — На этом огневик закашлялся, а я, протянув ему воды, завершила свою тираду: — Но это было тогда, а сейчас, после всего произошедшего… это глупо.

— Ясно. — Он с трудом отпил из бокала и, отдышавшись, предупредил: — Ирэн, впредь, говоря о молодых людях, не используй это слово, даже если ты не имела в виду его прямое значение.

— Какое?.. Отшлепать?

— Да. — Кашлянув, маг обернулся в сторону лестницы, а затем вновь сосредоточил внимание на мне. Пояснил: — Потому что его можно превратно истолковать. Кстати… — Он подмигнул и спросил второй раз за вечер: —…так ты познакомишь меня с твоим защитником-виноградом?

— Конечно, и чтобы не вышло недоразумений, скажу сразу: Кишмиш — это взбрык.

Зря я поспешила с объяснениями, огневик опять откусил кусок от своего внушительного бутерброда и опять подавился.

— Ка-ка-кой взбрык? — прохрипел он в перерывах между кашлем.

— Императорский, — сказала и поняла, что я окончательно огорошила Его Величество Дворецкого. Такими глазами он на меня еще не смотрел. А может быть, все дело в том, что ему опять кусок поперек горла стал.

Знакомство Ганса с вечнозеленым прошло быстро. Приятие их друг другом — еще быстрее, отчего я на радостях сообщила, что Кишмиш не только преобразил мою комнату, покрыв ее деревянными узорами, но и защитил меня уже много-много раз. А еще он силен и крайне сообразителен, быстро восстанавливается и абсолютно не ядовит.

— Уверена? — Высоко вздернутая бровь огневика меня весьма насторожила, а последовавшая за моими объяснениями улыбка ввела в смятение.

— Хочешь сказать, что я не права?

— Да.

— И он ядовит? — Дрожащей рукой указала на пятилапа.

— Очень, — улыбнулся маг, почесывая разомлевшего от ласки взбрыка, — сама посуди, ведь иначе бы никто от твоего охранника не шарахался.

— Но Дейр сказал…

— Знаешь, Ирэн, — огневик прищурился, глядя на меня, — если он видел то же выражение твоего лица, что я вижу сейчас, то смысл его молчания на эту тему становится понятен. Ты бледная.

А я вспомнила то свое пробуждение и поведение стихийника и поняла, что мне не стоило этого знать. Совсем.

— На-а-аврал?

— Утаил, — нашел Ганс более приятное определение. — Ирэн, что с тобой?

— Все хорошо, — ответила я. И чувствую, как по щекам катятся слезы, как мелкая дрожь пробивает тело, как холод скапливается в кончиках пальцев и повинующаяся призыву стихия начинает завывать и срывать с мест предметы.

— Ирэн, успокойся.

Попыталась, отчаянно попыталась взять себя в руки, но внутренний протест вылился в еще более стремительное движение стихии. И я в бессилии всхлипнула:

— Не могу…

— Вот черт! — Огневик пропал вместе с испугавшимся взбрыком, а в следующее мгновение появился без вечнозеленого, зато с всклокоченным девятым под руку. Последнего, судя по его виду, только что выдернули из ванной. — Ты тут разберись, — предложил ему Ганс, — а у меня стирка…

И исчез, а мокрый и без того злой Дейр нахмурился больше прежнего и, ругнувшись на матросский лад, молча пошел ко мне. Уверенно и неотвратимо. Его не остановили ни простынь, укутавшая голый торс стихийника, ни тумбочка, отдавившая босые ноги, ни даже статуэтка, звучно треснувшая по голове. Он повторно словами выразил всю силу своего негодования, раздраженно потер макушку, но не упустил моего взгляда и, пригнувшись, продолжил идти.

Шаг, еще шаг, очередная заковыристая словесная конструкция, потому что статуэтка облетела комнату по кругу и ударила девятого по плечу. Рык, рывок, и вот я в его плену. Тепло. Под ладонями мирно бьется мощное горячее сердце, я слышу успокаивающий шепот, чувствую, как сильные руки скользят по спине, и холод отступает, а вместе с ним и стихия. Ветер прекращает выть, его потоки все еще треплют волосы, но я уже знаю: затихает.

Минуту мы стояли молча, а затем…

— Ну, и по какому поводу истерика? — спросил вновь начинающий сердиться Дейр. — Устала, расстроилась, обиделась? Хочешь отстоять подлеца Норго?

— Всего лишь узнала, что была на волосок от смерти… — просипела я, уткнувшись носом в шею девятого.

И мой маг-опекун и псевдожених по совместительству вместо того, чтобы крепче меня обнять и заверить в обратном, неожиданно расхохотался! Будь я в другом состоянии, возможно, посмеялась бы вместе с ним, но сейчас…

— Девятый, — возопила возмущенно, — в этом нет ничего смешного!

— Ошибаешься! — Дейр протяжно выдохнул, стараясь прийти в себя, и опять рассмеялся. — Не знаю, как ты, а я давно сбился со счета. За время нашего знакомства ты не единожды была на волосок от смерти и один раз за гранью. Ты в неприятности влипаешь по самые свои ушки, а выбираешься из них как самый везучий в мире человек!

Он хотел еще что-то сказать, но я вопросом сбила его с мысли:

— Не поняла, поясни, пожалуйста.

— А что тут объяснять?! — криво усмехнулся стихийник. — Ты даже с взбрыком познакомилась поближе, когда пятилап к тебе присосался… — он увидел мое недоумение и поспешил исправиться: — Кхм, я хотел сказать, привык.