Профессорская дружка

— То есть ваше возмущение может вызвать агрессию зеленого питомца, — сообщил Дейр серьезным тоном и, кажется, меня в висок поцеловал. — Ложитесь спать и не спорьте. Лучше всего ложитесь здесь, я как раз за вами понаблюдаю. — И, опрокинув безмолвную меня поверх одеяла, второй половиной накрыл, с самым честным видом сообщая: — Вдруг достучусь до спящего, пока вы здесь…

— А… но и…

— Утром, — приказал он тихо, а после, обхватив меня рукой, прижал к себе. — Спи.

* * *

Проснулась рано оттого, что меня словно бы раскачивает на волнах, под звуки тяжелого хрипа девятого:

— Ирэн! Проснитесь…

Просыпаться не хотелось, я в кои-то веки ощущала себя абсолютно защищенной, невесомой и словно бы парящей.

— Рэш… — совсем тихо позвал девятый. — Хватит грезить о светлом будущем, очнись! Быстрее, он же меня сейча-а-а-а…

Что и кто сейчас сделает с Дейром, я не поняла, но очнулась, едва различив раздраженный шелест взбрыка, который готовился к нападению. Распахнув глаза, некоторое время с удивлением взирала на нелепую картину. Я, укутанная в одеяло, вместе с подушкой лежу в люльке из стеблей, Лесски распят растением на кровати, и пятипалый зеленый изверг с листом над сердцевиной тянет к девятому простыню.

— Это что такое? — возмутилась я тихо.

Новоявленный агрессор дрогнул, повернул листик на меня и нетерпеливо переступил стеблями, как кот лапами, еще и «хвостом» вильнул.

— По ходу дела, это кляп, — со вздохом облегчения сообщил мой маг-опекун и, криво улыбаясь, попытался пошутить: — Уже и не сосчитать, в который раз за последние месяцы я радуюсь вашему пробуждению… — И увереннее: — Ирэн, отзовите его от меня, будьте так любезны.

— Как? — поднялась в раскачивающейся люльке и аккуратно ступила на кровать. — Это же, это же растение! Агрессивное и ядовитое, и…

— Обычный домашний питомец, — оборвал меня девятый, скосив взгляд на вечнозеленый ужас природы, чей лист напряженно дрожал, — ревнивый немного, но не ядовит, абсолютно… для вас.

Листик кивнул и приподнялся над сердцевиной пятилапа, выжидая.

— А теперь похвалите его за расторопность, креативность и внимательность к деталям. — Стихийник хмыкнул, указав на свои ноги, плотно обмотанные темным халатом. — Я вздохнуть не успел и оказался распятым. За такое надо похвалить, — произнес веско и еще более жестко добавил: — Но в отношении других. К себе, а также людям, работающим в доме и изредка его навещающим, попрошу более не проявлять подобную агрессию. Понял?

Это он высказывал не мне, а вечнозеленому, лист которого недоверчиво наклонился, а лапки опять переступили, словно бы он не знал, тянуть дальше простыню или не надо. Накажу я его или нет?

— Ирэн… — напряженно позвал девятый, — ваше слово.

— Взбрык, отставить. Не послушаешься, прикопаю в саду на самом болотистом месте.

— Это не похоже на ультиматум, скорее на поощрение, — заметил Дейр скептически, и обрадованный пятилап продолжил свою деятельность.

Коварно улыбнувшись, я поставила профессора в известность:

— А просто очень хочется знать, что вы сделали, раз он за меня заступился?

— Погладил по плечу… — сглотнул стихийник.

— Врете, — определила я по защитнику, который листиком помотал из стороны в сторону.

— К волосам прикоснулся. Не буду врать, они у вас красивые.

— Несомненно, — скосила взгляд на вечнозеленого и заявила: — Но вы все-таки утаиваете кое-что.

— Ирэна… — Дейр со стоном мученика откинул голову на подушку; к слову, распятым он на святого очень даже походил. И молчал Лесски минуту, пока мой новоявленный питомец упорно подтягивал к нему «кляп». — Ладно, признаюсь. Я вас в шею поцеловал, а попал на взбрыка.

С удивлением посмотрела на деятельное растение:

— И что тебе не понравилось? То, что Дейр с ходу определил твою неядовитость, то, что разбудил и покусился на честь твою зеленую? Или все вместе?

Вечнозеленый остановился. Кажется, подобного отношения он не ожидал. Расстроенно дернул листом и бросил простынь, не забыв пнуть ее напоследок. Растопырил мелкие листики на лапах и хвосте, нахохлился и пошел обниматься к девятому, вернее сказать — обвился вокруг его шеи и что-то тихое прошелестел.

Обиделся.

— Ну, что ты… словно не сто лет назад родился. — И мой маг-опекун мгновенно вошел в роль сочувствующего слушателя. — Конечно, не оценила, она ж из непонятливых и долго думающих. — Осуждающий взгляд в мою сторону и веское: — А еще на ласку жадная, да-да… слишком сдержанная и стеснительная. Не то что я.

Надо ли удивляться, что растительные путы со стихийника тут же опали, а сам он ласково погладил взбрыка со словами:

— Ты только представь себе, я как-то сдуру попросил сделать массаж шеи или пяток, так она мне чуть голову не открутила.

Листик питомца-перебежчика, не понимающего шуток, повернулся в мою сторону и сморщился. Обвиняет.

— Какую дуру вы попросили? — переспросила я.

— Никакую, это присказка, — ответил профессор и, выпутавшись из халата, сел на кровати, продолжая вещать сущую неправду: — А с вампирами наша Ирэна флиртует, соловьем заливается. И встречи назначает таким нежным голосом, что слушать тошно.

— Что?!