Профессорская служка

— Нет-нет, я занят, — понял он мой выразительный взгляд и, удобнее перехватив приборы, сообщил: — И мне уже давно пора вернуться.

— А если…?! — Я хлопнула в ладоши и потянулась за своим блокнотом. — Кажется, где-то на последних страницах у меня записано хорошее заклинание с огнем…

— Даже думать не смейте! — рявкнул до сих пор сдержанный Ксил. — Из-за вашего артефакта результат первого эксперимента намочил весь дом, а результат второго его попросту спалит.

— Но… — смущенно потупилась. Говорить «я не знала» будет нелепо, пришлось молча проглотить горькую пилюлю. — И что в таком случае делать?

— Призовите Ганса, он подскажет.

Заявив это, камердинер профессора поднялся наверх и ушел через портал, а мне ничего не осталось, как, закрутив воздушный поток воронкой, позвать на помощь дворецкого.

Он появился минут через пять, грозно сдвинув брови и громко шлепая по лужам. Высокий, мощный, хмурый.

— Мы тут немного поэкспериментировали… — невинно сообщила я.

Глава 8

Бессовестный огневик оценил масштабы штормового пришествия, сообщил, что он поражен, удивлен, обескуражен, но выгораживать меня перед профессором не будет.

— Когда Дейр приедет, расскажешь все сама, чистосердечно, — снимая сюртук, сообщил Ганс.

— Хорошо.

— И Ксила не впутывай. — Он расстегнул манжеты и закатал рукава, открыв две идентичные татуировки на запястьях. — Уверен, василиск пытался тебя отговорить.

— Плохо пытался, — заявила я нахально, но, поймав укоризненный взгляд Его Величества Дворецкого, пообещала: — Впутывать не буду.

— Правильное решение, — подмигнул тот и потер кончик носа, чуть кривя губы. — И последнее: не говори Дейру, что призывала меня…

Интересный оборот. Если не говорить, значит, он меня сейчас бросит, оставит наедине с проблемой — и разбирайтесь, мисс Адаллиер, самостоятельно, ручками и тряпкой. Подобной работы не боюсь, но процесс уборки будет долгим, мой промах будет замечен, а огласки мне совсем не хочется. Поэтому я эти самые ручки сцепила и недоуменно посмотрела на огневика.

— Что? — не понял Ганс, нахмурившись еще сильнее.

— И как, по-вашему, я справлюсь с царящей в доме повышенной влажностью сама? Как объясню мокроту всем ее заставшим? И…

— Ирэна, успокойтесь. Я не сказал, что брошу вас в беде, просто буду вынужден наказать… в мягкой форме. — Улыбка-молния сверкнула на его лице.

Его обнадеживающее уточнение меня нисколько не успокоило, наоборот, насторожило.

— И каков диапазон вашей мягкости?

— С вас должок.

— Какой?

После посещения восьми правообладателей и необходимости слушать их гнусные предложения, я уже внутренне напряглась, ожидая услышать очередную гадость. Но вопреки моим страхам, он ответил:

— Еще не придумал, — и отмахнулся от темы, как от несущественной детали. — А пока я думаю… вы поживете в мокром доме.

В смятенье поняла, что управы у меня на Ганса нет, только догадки неподтвержденные. И как быть, если мой должок будет непристойным?

— А… — попыталась настоять я, но меня оборвали на полуслове.

— Вашу комнату я высушу сейчас, а на остальные наложу заклинание постепенного осушения. Так мы спасем мебель, книги и картины и сэкономим мои резервные силы.

— Боитесь за маску, — прищурилась с ехидцей, все же есть в нем слабые места.

— За жизнь, — парировал Ганс с кривой ухмылкой. — С вашим появлением это опасение стало актуальным. — Он вернул лицу окаменелость и спросил сухим тоном: — Мы договорились?

— Да, но я хотела бы знать, как вы это объясните остальным обитателям дома.

— Зачем объяснять? Мы просто устроим выходные для всех перед приездом Дейра!

* * *

Весь тот день и часть ночи я провела на чердачном этаже, единственном сухом месте, разбирала бумажный хлам и активно работала над утренней ошибкой. Затем перекусила на кухне и, смыв с себя усталость дня, направилась в постель. Забралась под одеяло, взбила подушку и… оцепенела, услышав сопение с другой стороны кровати. В книге знаний для магов была запись о галлюцинациях, которые могут появляться у новичков, экспериментаторов: вой ветра, шум дождя и даже лай собаки, но не говорилось о звуках, столь похожих на глубокое дыхание спящего.

День был тяжелым, впечатления оставил неоднозначные, чего только не послышится после такого. Кажется, подумалось мне, и с этой мыслью я перевернулась. Но теплое дыхание в макушку, тяжелая рука, опустившаяся поперек спины, и вздох: «Не крутись» развеяли эту глупую мысль.

— Сэр Лесски!

— И не вопи, пожалуйста… — попросил он хриплым голосом, по спине погладил, приобнял и… уснул.

— Профессор? — А в ответ тишина. Но я просто так не отступлюсь, это моя спальня, моя кровать, и делить ее с мужчиной я не намерена! Нет, нет и нет!

Не имея возможности выбраться из западни, я прошептала, прикоснувшись к его плечу:

— Профессор, что вы тут делаете?

— Сплю, — простонал он.

— Но у вас есть комната!

— Там мокро…

— Это не проблема для стихийника, — возмутилась я, — подсушите.

— Не буду, я устал, — прошептал девятый, опять проваливаясь в сон, — к тому же там занято…

— Здесь тоже.

— Там Эвения, и у нее истерика. А здесь вы.

— Хотите и меня до слез довести? — возмутилась я шепотом.