Профи

Чингизом я занялся более тщательно. Ого, «глок» с глушаком в подмышечной кобуре, миниатюрный «браунинг» в кобуре на правой голени, складная дубинка (подозреваю, что этот проказник хотел меня ею слегка обработать), небольшие никелированные наручники, удостоверение сотрудника управления ФСБ по Москве и Московской области, выданное некоему майору Карпееву Марату Исмаиловичу, бумажник и относительно чистый носовой платок. Полный, так сказать, джентльменский набор.

Лже-Марата я упаковал очень тщательно: примотал скотчем к креслу и, заварив себе кофе, стал ждать его пробуждения.

Он пришел в себя на пару минут позже, чем я ожидал, и некоторое время сидел с закрытыми глазами, не дергаясь, пытаясь понять, где он и что с ним произошло. Браво, в парне явно чувствовалась школа.

— Время просыпаться, дорогой, — прервал я его медитирование, — пора знакомиться с хозяином квартиры.

Он открыл глаза и попытался поднять руки. Ничего у него, конечно же, не получилось — большие пальцы были скованы наручниками, которые он заботливо прихватил для меня, к тому же он сидел на собственных руках.

— Пить дай, — хрипло потребовал он. Пить ему действительно очень хотелось. По собственному опыту знаю, какой сушняк бывает после знакомства с этим газом.

— Воду надо еще заслужить, сначала ответь на пару вопросов.

— Ты попал, мужик, я сотрудник ФСБ…

— А я прохожу по делу об изнасиловании кенгуру в местном зоопарке в процессе измены Родине, не так ли? Хватит чушь молоть, Маратик. Ксива у тебя насквозь левая, вооружение — нештатное. Или мне лучше называть тебя Чингизом?

— У тебя будут серьезные неприятности, причем очень скоро.

— Если ты рассчитываешь на своих подельников, то вынужден тебя жестоко обломать: двое еще почти пять часов будут спать в машине, а третий лежит у меня в ванной и никого не трогает.

— Пить дай и руки освободи.

— Ладно, уговорил. Попить тебе, так уж и быть, дам, а руки освобождать не буду, даже не мечтай.

Он жадно выпил всю воду из пол-литровой бутылки, а я тем временем отправился на кухню заварить себе еще кофейку, а заодно — подождать несколько минут, пока начнет действовать добавленная в воду химия. Может, и не стоило скармливать этому самому Чингизу одну органику поверх другой, но ведь я его в гости не приглашал, сам приперся, весь из себя такой вооруженный и наглый.

За время моего отсутствия пленник заметно повеселел и стал более расположенным к беседе.

— Поговорим?

— Отчего же не поговорить с хорошим человеком, спрашивай.

— Служил где?

— Сначала десантура, потом пять лет в иностранном легионе.

— Школа, однако.

— Школа школой, а сделал ты нас красиво, ничего не скажу. Правда, тебе это не поможет, уж больно серьезные люди за мной стоят.

— Даже так — стоят, интересно. И кто же?

— О группе компаний «Русская сталь» слышал?

— Как не слышать, вы постоянно на слуху. И что им от меня надо?

— А я почем знаю? Мое дело — клиента слепить и доставить, куда скажут. Моя группа… Слушай, ты что такое в воду подмешал? Говорю, не могу остановиться.

— Кто у вас там командует?

— Ты что, совсем по уши деревянный? Вся страна знает, что хозяин у нас Петр Николаевич Крупин, а ты не в курсе, да?

— Я имею в виду, кто руководит службой безопасности?

— Начальник службы у нас Григорий Борисович Вайсфельд, тот еще перец. Мы его между собой называем Менеджер. Только и слышишь: сильный менеджер, слабый менеджер, успешный менеджмент, профильные активы и прочая хрень. Родственничек кого-то из совета директоров. А в замах у него бывший генерал из ГРУ Терехин Андрей Степанович, все его зовут Степаныч. Вот тот — да, косит под простачка, а сам еще тот лис.

— А чем занимается твоя группа?

— Выполняем особые поручения.

— Давно работаешь в «Стали»?

— Третий год.

— Нравится?

— Платят хорошо, вот и нравится.

— Получается, ты что-то вроде аса по спецзаданиям?

— Хорош подкалывать, но наш-то шеф…

— Тебе ставил задачу Степаныч?

— Нет, сам Вайсфельд. Сказал, что ты — лох голимый, тебя надо запрессовать и привезти в багажнике. Премию обещал, десять штук евриков на всю команду.

— Ну, извини.

— Ничего, сквитаемся, если карта ляжет. Слушай, я подремлю еще маленько, а то сил нет…

— Спи.

На этот раз он проспал совсем недолго, максимум десять минут, и проснулся в мерзком настроении, понимая, что наболтал много лишнего.

— Доброе утро, водички хочешь?

— Чтоб ты этой водой захлебнулся.

— А вот хамить не надо, мальчуган, я ведь и рассердиться могу. Наоборот, должен спасибо сказать, что я тебя так допрашивал. Мог ведь и по-другому.

— Ну, спасибо, благодетель.

— Обращайтесь. На вот, попей. Не бойся, ничего постороннего в воде нет. Все, что мне было надо, я уже узнал. Да пей ты, не бойся. Вот молодец. Теперь давай так: ты звонишь шефу и докладываешь о том, что случилось.

— Обойдешься.

— Последний раз предупреждаю: не хами. Или мне тебе еще чего-нибудь вкусненького скормить?

— Мне не поздоровится, если ты узнаешь его номер.

— Меня его номер не интересует. Единственное, что нужно, это чтобы вы поскорее из города слиняли и мне вас, дураков, убивать не пришлось.

— Даже так?

— Именно.

— Вижу, придется звонить.