Профиль незнакомца

– Честно говоря, не думаю, что я в твоем вкусе. Хотя ты, похоже, расширяешь свой выбор…

На ее блестящих губах заиграла улыбка.

– А кто тогда в моем?

Я взяла с ее стола фотографию в рамке – маленькую Маргарет с родителями на палубе парусника.

– Тот, кто напоминает тебе о нем, о его клиентах или твоей матери. Я права, не так ли? Он давал им больше, чем тебе? Он тоже спал с ними?

Маргарет повернулась на стуле к окну, прочь от меня.

– Знаешь, если бы имелись улики – а их нет, – они бы не ждали снаружи. Они бы уже были здесь с ордером. – Она сказала это без презрения, страха или гнева, как будто мой ответ ее искренне заинтриговал.

– Кем ты их считала? – спросила я. – Паразитами? Все эти их мелкие потребности, мелкие проблемы, мелкие, жадные иски…

Маргарет застыла в неподвижности. В панорамные окна за ее стеной мне были видны многие мили извилистого шоссе, но в ее высокий стеклянный кабинет не проникал даже слабый гул города. В комнате было совершенно тихо.

– Кто держит на столе фото человека, убившего его мать? Но ведь ты держала, верно? Ты убила ее. А потом отправила его за это на смерть. Это было воздаянием, его платой за то, что она украла его чувства, а потом – его платой за то, что он сделал с тобой? Он предал тебя, не так ли, Маргарет? Сначала он любил тебя. А потом ушел от тебя к твоей матери…

Она повернулась ко мне. В дневном свете ее глаза казались ярко-зелеными.

– Это та часть, где я должна разрыдаться?

– Это было бы чудесно.

Тихо рассмеявшись, Маргарет встала, подошла к бару, плеснула себе коньяка и протянула мне закупоренную бутылочку содовой и чистый стакан.

– Будь я той, кем ты меня считаешь, я должна быть полным социопатом. Ты ведь эксперт, кому как не тебе это знать. Я была бы неспособна на раскаяние. Я могла бы сказать тебе, что не тосковала ни по нему, ни по ней. Их… уход, сколь жестоким и уродливым он ни был, стал всего лишь очередным событием. Ничего экстраординарного. Разве ты не находишь это правдой в отношении жизни, Кей? Это просто то, что происходит с нами. На самом деле жизнь нас не задевает. Думаю, тебе это понятно. Ведь именно поэтому ты пила, именно поэтому делала одну за другой невероятные глупости. Я думаю, в глубине души ты такая же бесчувственная, как и я.

– Была, – сказала я. Мне с трудом удавалось сдерживать ненависть к ней. Я думала о Раузере, о том, как его руки обнимали меня, о том, как впервые за столь долгие годы я почувствовала, что плотское желание не исключает любви и доверия.

Глядя мне прямо в глаза, Маргарет потягивала коньяк. Ее взгляд ни разу не дрогнул.

– Это удивительно, правда. С твоим образованием ты могла бы сделать такую карьеру! Но ты выбрала ФБР. Надеялась исправить этот мир, не так ли? Представляю, каково тебе было видеть, как твоих бабушку и дедушку убивают прямо у тебя на глазах… Ты все еще гоняешься за преступниками?

Я открыла содовую, наполнила стакан, поставила бутылку на стол рядом с моим стулом и сделала глоток. Я хотела, чтобы она увидела: мои руки не дрожат, а ее наблюдения не смутили меня. Я блефовала; внутренности болели, как будто я проглотила лезвие бритвы. Но блеф – это то, чему алкоголик быстро учится. С годами я поднаторела в этом.

– Как там лейтенант Раузер? – спросила она, и в моих венах как будто взорвалась кислота. Мне было больно слышать его имя из ее уст. – Давно пора убрать оружие с улиц… – Она с притворным сожалением покачала головой.

– Я уберу тебя с улиц, Маргарет. Чего бы это мне ни стоило.

Это, похоже, позабавило ее.

– Неужели? И что ты намерена делать, Кей? Стрелять в меня? Заколоть ножом? Вряд ли. Моральные границы не позволят тебе это сделать. Из-за чего ты плохо подготовлена к настоящей борьбе с преступностью, правильно?

Маргарет была так высокомерна, что мне захотелось протянуть через стол руку и стереть эту чертову ухмылку с ее лица. Она блестяще эксплуатировала предвзятое отношение правоохранительных органов к женщинам и насилию – и знала это. Неопознанный преступник всегда упоминается как «он», а не как «она», и, наконец, в насильственных преступлениях и сексуальных убийствах женщину рассматривают как преступницу в последнюю очередь. Как и все остальные, я смотрела мимо нее, потому что она была женщиной.

– Знаешь, это чувство непогрешимости… оно часть твоей болезни, Маргарет. Но оно ошибочно. Ты заплатишь за то, что сделала. Блог был твоей ошибкой. Его изучат и доберутся до тебя. Ты выпустила кота из мешка, и полиция Атланты смотрит в оба.

– Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, сколько денег наша фирма вкладывает в местную политику? Нет, конечно. Мэр и окружной прокурор, начальник полиции – никто из них не хотел бы потерять свое теплое место. Полиция Атланты не будет следить за мной, Кей. И если ты пытаешься напугать меня этими двумя копами, которых ты ждешь, не надейся. Сегодня я буду спать спокойно.

Я рассмеялась.