Профиль равновесия

Оказывающиеся на поверхности после вскрышных работ грунты стерильны. В них недостаточно тонкой почвенной фракции, отсутствует гумус, мало питательных минеральных и органических веществ. Некоторые грунты имеют высокую концентрацию солей, обладают водоотталкивающими свойствами. Но это еще полбеды. Довольно часто на поверхности оказываются токсичные вещества, чрезвычайно затрудняющие или делающие невозможным культивирование растений. Формы и степень химического заражения земли чрезвычайно разнообразны, они зависят от вида добываемых минералов, используемой технологии и т. д.

Перед учеными, исследующими проблему рекультивации, стоят трудные задачи. Нужно найти способы нейтрализации многих ядовитых веществ, подобрать виды растений, способных приживаться в данной среде, решить ряд других вопросов. Например, для нейтрализации высокой кислотности в ГДР применяют золу бурого угля, известкование с удобрениями. Преодолению токсичности способствуют также различные методы мелиорации почв, дренаж, агротехническая обработка.

Золоотвалы тепловых электростанций, расположенных на Урале и в Сибири, восстанавливают, нанося на них почвенные покрытия толщиной в 2,5 сантиметра или 2–3 сантиметра торфа. В них также вносят полные минеральные удобрения, поливают сточными бытовыми водами. В опытном порядке на этих отвалах создают полиакриламидную пленку или вводят в золу ионообменные смолы, насыщенные минеральными удобрениями.

Короче говоря, методы рекультивации почти так же разнообразны, как и виды нарушения плодородия почв…

В «Основных направлениях развития народного хозяйства СССР на 1976–1980 годы» записано очень прямо и требовательно:

«Соблюдать строжайшую экономию при отводе продуктивных земель для несельскохозяйственных нужд. Проводить рекультивацию угодий после торфоразработок и горных работ».

Земля, рожденная заново, — это большое достижение современной науки и техники. И успехи будут еще значительнее, если мы станем бережнее относиться к важнейшему ресурсу планеты — плодородным почвам. Будущее — в оптимальном сочетании рекультивации и предотвращении порчи земли.

Охотник — друг или враг?

Мы не раз уже повторяли важную идею, во многом определяющую современные взаимоотношения между природой и обществом: основная форма охраны природы — рациональное использование ее ресурсов. Идея довольно безболезненно воспринимается, когда речь идет, скажем, об эксплуатации лесов. Это прежде понятия «топор» и «лес» были несовместимы. Ученые и писатели убедили общественность в том, что без грамотных, научно обоснованных рубок нет хорошего леса. Замолкли слишком ортодоксальные лесолюбы, считавшие кощунством присутствие в лесу человека с топором. Ныне критике (и справедливой) подвергаются не рубки леса вообще, а рубки разрушительные, бесхозяйственные, оставляющие после себя уродливые пустыни — лесосеки.

А вот человек с ружьем по-прежнему остается фигурой одиозной. Многие до сего времени считают парадоксальным словосочетание «культурная охота». В чем же дело? Трудно совместить выстрел, кровь, гибель живого существа с любовью к природе?

Отчасти это так. Но главное в ином: в охоте видят причину оскудения фауны зверей и птиц, исчезновения с лица Земли некоторых их видов. Человек с ружьем представляется врагом живой природы, который из эгоистических интересов, ради утоления «низкой страсти» опустошает леса и поля, лишает «неохотничью» часть общества возможности любоваться дикими зверями и птицами.

И быть может, это следствие недостаточной информированности — история повторяется в разных странах на один и тот же лад. Несколько десятков лет назад антиохотничьи взгляды господствовали в США и некоторых других странах. В конце прошлого — начале нынешнего века разграбление живой природы достигло там кульминации. Ценой огромных усилий процесс удалось отчасти приостановить. Бобры вновь поселились в некогда опустошенных водоемах, в лесах появились стада оленей, лосей. Постепенно некоторые дикие звери и птицы из разряда редких перешли в категорию обычных, приспела пора собирать урожай. Но не тут-то было! Общественность, напуганная былыми бедствиями, и слышать не хотела, к примеру, о возобновлении промысла бобра.

— Охраняли, расселяли, а теперь вновь хотите уничтожить? — раздавались возмущенные возгласы. — Не позволим!