Прогнившие насквозь. Тела и незаконные дела в главном морге Великобритании

Многие люди, узнав о катастрофе, предпочитают отрицать, что с их родственниками что-то случилось вплоть до получения неопровержимых доказательств.

Ситуация была сюрреалистичной: хотя в городе царила тишина, туристы, явно не смотревшие новости и пребывающие в праздничном настроении, вовсю веселились. Наша команда из двадцати служителей смерти ужинала в относительной тишине, пока к нам поздно вечером не присоединились старшие члены кабинета министров Ирландии, включая Берни Ахерна, будущего ирландского премьер-министра, а также Кристофера Кеньона, директора компании Kenyon – обворожительного мужчины, восхищавшего политиков рассказами о своей выдающейся карьере. Поднимал нам настроение и профессор Джон Харбинсон (которого все называли Джеком), главный судебно-медицинский эксперт Ирландской Республики. Из-за немытых седых волос он выглядел старше своих лет, но его глаза светились остроумием и интеллектом. Джек пошутил о том, что последний живой пациент у него был четверть века назад, и объяснил, что заинтересовался патологией, когда обнаружилось, что он – медицинский недотепа без малейшего интереса к больным людям.

Разбуженный вскоре после рассвета, я вывалился из кровати и увидел перед собой восхитительный восход солнца. Я восторгался им, чувствуя подступающую нервную дрожь. Работа предстояла еще та. Родные жертв на трех континентах ожидали возможности проститься со своими близкими. Нам предстояло опознать сотни погибших. Чем быстрее установим личности тел, тем лучше будет для семей жертв. Согласно моему опыту, столкнувшиеся с трагедией родственники хватаются за соломинку и сразу же впадают в отрицание. Может быть, их близкий опоздал на рейс; возможно, ее пересадили на другой самолет; вероятно, они перепутали номер рейса – может быть, он выжил. Подобная надежда тщетна, но, пока они не получат неопровержимые доказательства смерти, она может довести до безумия.

В районной больнице Корка организовали временный морг. Просторная комната отдыха пациентов была превращена в секционную, а в комнате для персонала расположился центральный пост.

Когда начали прибывать первые тела, нам установили телефонную и факсимильную связь с Торонто, Лондоном и Мумбаи. Доску объявлений расчистили для размещения фотографий жертв, которые нам должны были отправлять группы по взаимодействию с родственниками, чтобы помочь с опознанием тел.

Мне было поручено заняться приемом тел, и я переключил внимание на десятки мешков для трупов. Процесс идентификации в каком-то смысле чрезвычайно прост, но в то же время требует невероятных усилий. При чрезвычайных происшествиях просить родственников и близких опознать жертв попросту неприемлемо. Сразу же после катастрофы практически невозможно смириться с внезапной утратой, и люди неоднократно не признавали своих родных – настолько отчаянно им хотелось, чтобы они были в числе выживших. Это делает процесс опознания еще более важной задачей. По сути, чтобы удовлетворить коронера, нам необходимо для каждого тела и части тела жертвы чрезвычайного происшествия с массовой гибелью сопоставить прижизненные данные (информацию, которая была известна о погибшем до его смерти – например, полученную от друзей, коллег по работе и родственников) и посмертные данные, чтобы объяснить, почему, как мы полагаем, часть тела X принадлежит человеку Y. У полиции нет полномочий подтверждать личность – это может сделать лишь коронер на основе предоставленных ему доказательств.

До появления ДНК-экспертизы было еще более десяти лет, так что общепризнанными научными критериями подтверждения личности являлись зубные слепки и отпечатки пальцев, а личные вещи использовались для окончательного подтверждения. Кроме того, части тела, поступавшие в отдельных мешках, проверялись на физическое соответствие. Если эти части удавалось собрать воедино с достаточной точностью, чтобы показать, что они принадлежат одному человеку, то это также можно было использовать в качестве подкрепляющего доказательства.

Открыв мешок, я замер в удивлении. Тело с места катастрофы оказалось раздетым. Я поспешил заглянуть в два других мешка: тоже без одежды.

Помимо поиска признаков, которые могли бы помочь установить личность каждой жертвы, мы также должны были обращать внимание на все, что могло бы намекнуть на обстоятельства крушения самолета. Так как расследование причины катастрофы происходило стремительно, мы решили первым делом осмотреть пилотов, чтобы понять, не было ли крушение вызвано чем-то вроде сердечного приступа или судорожного припадка, или не принимал ли кто-то из пилотов наркотические препараты.