Программа Любви

Ярус вошёл в тёмный притвор церкви, освещая просторное помещение фонариком, прислушиваясь к эху своих шагов. На стенах висели иконы, под ними стояли витрины с церковной утварью: Библии, свечи, крестики, иконки разных размеров. Правее он увидел массивную зелёную дверь, толкнув её двумя руками, он протиснулся в образовавшуюся щель. Посредине зала стояли два больших подсвечника с огарками свечей. Ярус зажёг свечу и три раза перекрестился, мысленно прося у Господа помощи в спасении рабы Божьей Зены. В помещении были ещё одни двустворчатые двери в рост человека с маленькими стеклянными окошками с закруглением под пещерный свод, это и был вход в пещеры. Ему стало жутковато, но глубоко вздохнув, юноша стал медленно спускаться по извилистому проходу вниз, в котором с трудом могли бы разминуться два человека. Низкие узкие коридоры, как будто сдавливали его. Минуя несколько поворотов, Ярус увидел в левой стене углубление в стене и часть гроба. Так страшно, как сейчас, ему ещё в жизни никогда не было. Он замедлил ход и провел тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу. Затаив дыхание, он приблизился к стеклянной раке. Под облачением из синей ткани с вышитыми крестами и черепами угадывалось тело святого. Непокрытыми были только его высохшие тёмно-серые кисти рук. На иконе, висящей сверху, была надпись «преподобный Игнатий». Дальше он миновал в таких же раках мощи преподобного Иосифа, диакона Макария, затворника Лаурентия, преподобного Моисея-чудотворца, преподобных Иллариона, Лукиана и Феодосия. Наконец, после мощей преподобной Агафьи чудотворецы, он увидел раку Святой Преподобной Евфросиньи Полоцкой. С большой иконы на него смотрели красивые грустные глаза. Правая рука её лежала на Библии, левая поднята на уровне груди, как будто предупреждая его об опасности. Он положил фонарик на пол, достал спички и зажёг две лампадки, висящие над ракой преподобной. Внутри стеклянного гроба на холсте была изображена преподобная Евфросинья с закрытыми глазами и сложенными крест-накрест руками. Справа от иконы на деревянной дощечке было написано «Тропарь» и ниже текст молитвы на старославянском языке. Ярус пробежал глазами по строчкам, выискивая современные слова: «и вся мирская презревши», «путем аггльскага жития», «чтущих благочеста памать твою» … Трижды перекрестившись, он мысленно попросил помощи и сил не только у Евфросиньи, но и у всех святых для спасения любимой Зены. Дальше туннель уходил вниз, и от раки с мощами Евфросиньи Полоцкой до следующей раки лежало плиты. Первая плита целая, а вот средняя имела несколько трещин посредине. Оказалось, что это не каменная плита, а обычный металлический лист. Ярус очистил монтировкой периметр листа от земли, взялся за край, поднатужился, оторвал его и прислонил к стене. Переведя дух, он с силой вонзил монтировку в землю, раздался металлический лязг.

Есть! – сам себе сказал Ярус.

Он ещё несколько раз вонзил монтировку в землю, определяя края люка. Истекая потом, он стал руками сгребать с него землю, уже чувствуя холод металла и неожиданно нахлынувшее на него чувство тревоги. Очистив люк, он поднёс фонарик, и проведя рукой по ржавой поверхности, медленно прочитал: «И крови твоей будет мало!»

Теперь Ярус почувствовал холодок, который пробежал у него по спине. Засунув монтировку под люк, он сдвинул его на несколько сантиметров в сторону и посветил фонариком в образовавшуюся щель. Это был колодец, на стенке которого были видны ржавые металлические скобы, являющиеся ступенями. Напрягшись, Ярус отодвинул люк ещё дальше, чтобы можно было пролезть в это отверстие, привязал фонарик на шнурок от сотового телефона и повесил его на шею. Теперь, сидя на краю этого колодца, он понял, что находится на границе между светом и тьмой. Нащупав ногами ступеньки, он пролез в отверстие колодца и направил зажжённый фонарь вниз. Дна не было, там была кромешная тьма. Преодолевая страх, юноша стал медленно спускаться.

Вверху раздался противный смех, люк сам по себе закрыл колодец, сверху насыпалась земля, на неё упал металлический лист, уничтожив все его следы.

Вначале колодец был довольно широкий, но потом стал сужаться, рюкзак за плечами Яруса уже тёрся о стену. Воздуха не хватало, ему стало трудно дышать. Сделав следующий шаг, он чуть не сорвался вниз. Подтянувшись, юноша нащупал последнюю ступеньку ногой, выпрямился и перевёл дыхание. Всмотревшись в темноту, он негромко крикнул вниз, потом свистнул, но эха не было.

Ярус спустился ниже, и повис на последней ступеньке. Всё, конец! – подумал он и отпустил руки.

Истошный вопль, который он издал в свободном падении, мог быть последним в его жизни. Но, когда он уже попрощался с мамой, папой, Зеной и Кондилятором, в тот момент, когда ему показалось, что разобьётся, по плавной дуге тоннеля юношу вынесло вначале вверх, потом вниз, потом снова вверх. Дух его захватывало, это напоминало ему американские горки, наконец, он, как пробка из бутылки, вылетел из узкого проёма пещеры на ярко освещённое место, и проехав на пятой точке несколько метров, уткнулся в стену.

****