Программист

1) Три колье с камешками (что за камни, фиг знает — к ювелирам на опознание нести нужно).

2) Два жемчужных ожерелья.

3) Четыре пары сережек с камушками (с камнями аналогично — нужно разбираться).

4) Три браслета — два золотых, один серебряный,

5) Перстней и колечек всяких тринадцать штук,

6) Золотые часы — луковица — 1шт. Часы с тремя крышками, швейцарские видимо. Нужно будет инфы на них в нете поискать.

7) Пять золотых цепочек разной толщины, две с кулонами.

8) Двести золотых монет с профилем Николая II достоинством по десять рублей каждая.

9) Двенадцать ассигнаций достоинством в сто рублей каждая и толстая стопка ценных бумаг, с которыми можно сходить в туалет.

Бумаги эти оставили в ящике, ящик засунули назад и кирпич тоже. Вылезли и прямо в робе (костюмы связистов Костя брал у знакомого и обещал вернуть) поехали ко мне в офис. Тут всё разложили и переписали, и я сходу полез в инет узнать почем нынче царские червонцы. По интернетским прикидкам монет выходило на сто штук зелени. Хорошая цифра!

Стали решать, что делать? Константин предлагал выдать мне долю сразу и разбежаться. Я не возражал. Стали делить. И тут же споткнулись. Если три колье с камешками — разного размера, то и цена разная. Допустим, я заберу одну, и хрен с ним, то, как поделить на троих две жемчужных связки? В итоге, от ожерелья я отказался и попросил отдать мне часы луковицу. Костя покривился, помялся, пожался, но в конечном итоге согласился. Затем споткнулись о четыре пары сережек. На троих не делились однозначно. Прикинув чисто внешне и по размеру, я согласился взять одни сережки, но самые крупные. Костя сначала брыкался, но потом кивнул.

Далее, колец я взял два и два перстня (Косте осталось 9, и он не возражал). А вот монеты и цепочки у нас не делились никак. В итоге я запросил семьдесят червонцев и две цепочки. Рассудив, что ежели сдавать по весу, то цепочки весят меньше чем монеты (к тому же я и так взял меньше). Константин уперся рогом, нет и всё. Монет не 210 а 200, и получается я забираю на десять больше, чем надо. Потом опомнился, что про браслеты забыли, и стал совать мне ажурный серебряный браслет с крупным зеленым камешком. Браслет слов нет, красивый, но серебро, же недорого стоит?

— Хрен с тобой золотая рыбка, — сказал я, подумав, что врет поговорка, друг познается не только в беде, но и при дележе денег. Итого мне отошло 60 монет, три цепочки и тусклый браслетик.

Расстались мы когда уже темнело и хоть сказали друг другу «до свидания», каждый в душе понимал — прощай. Разумеется, чтобы было по-честному, нужно было всё реализовать, а потом искомую сумму делить на троих. Но тут каждый боялся, что при реализации кто-то руки, да нагреет, а может и поддастся соблазну и смыться со всем кладом. Ищи ветра в поле.

Когда Константин ушёл, я закрыл за ним дверь и сел рассматривать при свете включенного телевизора свою долю. Женские украшения мне как-то не очень, а вот часы понравились, и я решил их не продавать, а оставить себе. Так и отключился на диване с часами в руке… …

«Василий Матвеевич Кубрин на протяжении часа любовался на изящную, будто сотканную из призрачного света софитов балерину, которая танцевала в балете „Жар-птица“. Шел 1909 год. Матильда Кшесинская как всегда исполняла главную партию. Ее партнер Михаил Фокин по приглашению Дягилева уже перебрался в Париж, а новенький актер, хоть и старался изо всех сил, но на фоне Кшесинской выглядел бледно.

„Хочу её!“ — думал Василий Матвеевич, сидя в партере Мариинского тетра. Он даже вспотел от внезапного прилива крови, и гладил вспотевшей ладонью золотую луковицу часов, периодически посматривая на время. Кубрин заказал три корзины цветов и нервничал, чтобы их успели доставить к антракту. Все его мысли только и были заняты этой внезапно вспыхнувшей страстью и горячим желанием. Человек он был не бедный, хваткий, и звание купца первой гильдии вполне заслуживал. Собственно и приехал он в Санкт-Петербург по торговым делам, а в театр заскочил так, скуки ради.