Программист

Дом, в котором проживало семейство, был куплен Никитой Нероновичем заблаговременно, и заблаговременно же обставлен мебелью. Супруге же своей он сказал, что вскорости будет сам, и чтобы дом этот она ни в коем разе не покидала, и не съезжала, поскольку в нем все его богатства. Непрозрачно так намекнул. А ежели с ним чего, то в предмете интерьера есть план, где указано как найти искомое богатство. Но как говорится, человек полагает, а господь располагает. Семья во время гражданской бедствовала, поскольку никакого плана с указанием клада найти не смогли. Более того, в печку отправился гарнитур из тринадцати предметов — то есть двенадцать стульев и стол. С остальной мебелью ясности нет, что-то было продано, что-то украдено. Дальнейшая судьба семьи Ховронских тоже неизвестна. Но в начале 60ых годов в доме том размещалась техническая библиотека, и устроился в библиотеку истопником один дедушка, божий одуванчик, который и проработал там до самой своей смерти в 66 году. В общем, ничего такого, со всяким помереть случается. Но дед умер на работе. Пришли утром женщины, а одна внутренняя стенка в библиотеке кайлом раздолблена, в стене пустота оказалась. А рядом с проломом лежит истопник с кайлом в руке. Что он там найти пытался было непонятно, так же было ли что-то в проломе, когда дед умер, или Кондратий схватил его именно от того, что тайник оказался пуст, — неизвестно. Известно только, что среди вещей покойного был обнаружен старый дореволюционный дневник, где велись бухгалтерские записи — сколько и от кого, и за что получено. Дневник тот принадлежал Никите Нероновичу Ховронскому. И по записям выходило, что поимел Неронович от своих операций, не много, не мало, а десять пудов золота, что составляет по нынешним меркам 160 килограммов. Капля по сравнению с тоннами пропавшего золота, но капля хорошая. Весомая такая капля.

Такую вот историю поведал мне за ужином Анатолий Борисович, а в довесок намекнул, что тот самый дневник у него. Любопытство моё разыгралось сил, нет, и пятая точка от предчувствия приключений засвербила. А может всё ещё раны на ней заживают? Как знать. Откуда у Толка-Кувалды дневник, я не спрашивал, мне достаточно было увидеть антикварное ожерелье на шее его молоденькой пассии, чтобы все понять. Ему и именно ему Костя продал, а может и отдал часть своей доли, и дневник этот Кувалда из Кости мог просто вытряхнуть, как и чистосердечное признание, где он предыдущие вещи нарыл и с чьей помощью. Собственно связываться с таким человеком, который тебя может просто использовать, а потом выкинуть, как резиновое изделие, было полным безумием. Но успокаивало меня тот факт, что Костя до сих пор жив-здоров и не кашляет. А значит не такой уж Кувалда безжалостный монстр. Прикинув в уме, что дореволюционный дом выше двух этажей быть не мог, я подумал, что Квасев человек состоятельный и наверняка этот дом может купить. Но, не зная точно — есть ли там золото или нет, рисковать не хочет. А хочет воспользоваться моей помощью как металлоискателем. Вот эти свои соображения я ему прямо и высказал. На что он ответил:

— Относительно последней части в точку попал, а вот предыдущее не совсем так… Не могу я это дом купить.

— А что так? Много просят?

— Не продается он.

— А если много дать?

— Это они могут за него много дать…, - усмехнулся Квасев, — От пожизненного до расстрела.

— Это что РОВД?

— Гы-гы-гы! — раскатился от хохота Анатолий Борисович, что живот его заходил ходуном и я всерьез опасался, не перевернул бы наш столик. Но Кавасев вскоре успокоился и, утирая выступившие слезы, продолжил:

— Да, веселое было время. Молодость! Приятно вспомнить! А историю города нужно знать парень… В здании бывшей библиотеки с семидесятого года разместилась другая контора….

— Не понял?

— Комитет Государственной Безопасности.

— Постойте! Но он же и сейчас там? И там три этажа?

— Так в семидесятом и надстроили третий этаж.

Первая мысль, которая меня посетила, при известии, что искомое здание — это комитет, была нецензурной: «Кувалда, да ты ипанулся!»

Воскресенье.

Вчера впечатление от пятничного вечера дописать не смог, мысли разбрелись, как тараканы после дихлофоса. Хрен соберешь. А тут ещё Ирка бубнит над ухом, не связывайся с ним, не связывайся. И с местонахождением клада — полные непонятки. Если уже дед, который там по ночам несколько лет стены обстукивал и ничего не нашел, то не факт, что клад вообще есть. Скажем, не успел Ховронский не только сам смыться, но и золото перевезти, тоже не успел. Настораживает так же то обстоятельство, что при перестройке дома в семидесятом году ничего не нашли. Осталось не совсем понятным реакция Кувалды на мое предположение о РОВД. То ли он уже тогда набег сделал в поисках клада, то ли так совпало? РОВД Октябрьского района тоже старое двухэтажное здание.