Прогрессор галантного века (продолжение)

– Анна! – раздался утрированно-гневный голос императрицы. – Опять! Опять этот Алекс тебя обнимает! Дева Мария, дай мне сил вновь пережить явный позор. Выйди, дочь моя! Мне нужно поговорить с этим невозможным человеком.

Анна оторвалась от мужской груди, подарила многообещающий взгляд и вышла, мотнув на прощанием подолом платья.

– Неисправима, – спокойно констатировала Мария-Терезия. – Вы планируете обрести герцогский титул?

– А это возможно? – удивился Сашка.

– Титулы в Священной Римской империи (вплоть до герцогских) раздаем мы: император Франц 1-й, и я. В настоящее время в наших владениях есть одно лакомое герцогство, у которого нет номинального герцога, и им правит герцог соседнего государства. Речь идет о герцогстве Миланском. Ваш сюзерен, король Сардинии, требует у нас отдать герцогство ему – во исполнение недавней договоренности об оказании с его стороны эффективной военной помощи Австрии. Помощь его оказалась смехотворной (один полк!), но благодаря Вам, Алекс, чрезвычайно эффективной. Вначале я растерялась: менять герцогство на полк – да меня все европейские государи засмеют! Но увидев вас в объятьи с Анной, вдруг сообразила, как мне убить двух зайцев: отдать Вам и герцогство и Анну! Формально Вы будете вассалом короля Сардинии, а фактически властителем Миланского герцогства и полноправным мужем моей дочери. Принимаете?

      Сашка, честно говоря, растерялся: не ожидал такого поворота. Но тянуть с ответом было нельзя, и потому он ляпнул:

– Принимаю, Ваше Императорское Величество. Только я ведь не католик, я вообще атеист.

– Ерунда. «Париж стоит мессы» – сказал некогда Генрих 4-й и перекрестился из протестанта в католика. Вам будет значительно проще: не веря в бога, Вы формально можете стать хоть католиком, хоть мусульманином, хоть иудеем. Но эту формальность при браке с моей дочерью (как и предварительное обретение титула герцога Миланского) нужно соблюсти. Я вижу, Вы мнетесь? Вы что, успели жениться?

– Я не женат, но у меня есть дом в Турине, в котором живет любимая мной семья: женщина и двое детей.

– Алекс! Я прекрасно успела Вас изучить: Вы бабник. Со временем у Вас в большинстве столиц Европы образуются подобные семьи, и всех их Вы будете искренне любить. Я говорила об этой Вашей особенности моей дурочке, которая сказала: пусть! Он таков, но разлюбить его я не могу. И полюбить другого мужчину тоже. И знаете, что я подумала? Ее судьба будет похожа на мою: ведь и я беззаветно люблю Франсуа, который успевает кроме меня любить то одну, то другую фаворитку. Таковы, впрочем, и многие другие правители Европы. Видимо, это особенность нашего века….

      Сашка вышел из малой гостиной с чувством, что только что побывал в шестеренках какой-то машины, чудом уцелел, но стать прежним ему больше не суждено. Прощай, беззаботная холостая жизнь, вольные перемещения без руля и ветрил, свобода! Даже флиртовать с милашками он будет теперь иначе: осознавая, что согрешил. В некотором унынии он шел по коридорам и лестницам Шенбрунна, как вдруг был остановлен чьей-то рукой. Он поднял голову и увидел перед собой полноватого остроносого господина, в котором через мгновенье узнал русского посланника Генриха Кайзерлинга.

– – Герр Чихачев! – воскликнул посланник. – Простите, граф фон Руссиц! А я именно Вас разыскиваю. У меня есть для Вас послание императрицы Елизаветы Петровны.

– В смысле графа Бестужева? – уточнил Сашка.

– Нет, именно императрицы. Адресовано Александру Чихачеву, графу Руссицу.

– Ну, давайте, – промямлил граф Руссиц.

В письме, написанном на гербовой бумаге ровным почерком (вероятно, переписано с оригинала или записано со слов), было следующее:

– Господинъ Александръ Чихачев, граф Римской империи фон Руссиц. Дошли до меня сведения о подвигах твоих егерей на службе короля Польши Августа Саксонскаго. Подобныя егеря хотела бы я заиметь в войске русскомъ. Потому велю тебе прибыть немедля к моему двору в Санктъ-Петербург да с пяток тех егерей прихватить с собой для показу. Божьей милостью императрица всея Руси Елисаветъ

      Вот так, ни больше, ни меньше. «Здесь будет бал, там детский праздник, куда ж поскачет наш проказник?», – пробормотал Сашка по-русски.

– Вижу, Вы немедленного ответа мне не дадите, – сказал Кайзерлинг (по-немецки, естественно). – Дом мой Вы знаете, буду ждать Вас там завтра и лучше поутру.

– Яволь, герр Хайнрих. Завтра буду. Вероятно, мне потребуется Ваш совет.

– О, я люблю давать советы. Они ничего не стоят, а человеку делается приятно. Вам, впрочем, я постараюсь помочь всерьез – Вы того заслуживаете.

      На этом позвольте мне, любезные читатели, проститься с вами. Понимаю, такая концовка книги очень раздражает нервы, но что поделать, я и сам не знаю, как поступит мой безбашенный герой: то ли пленится будущим под голубыми небесами Италии, то ли его загрызет ностальгия по среднерусским осинам и березам, среди которых вполне может появиться высокая всадница со строгим и милым лицом….

                                                Красноярск, март, 2017 г.